Как на самом деле погиб януш корчак. Януш Корчак

Януш Корчак: тот, кто был с детьми до конца.

22 июля, исполнилось 140 лет со дня рождения всемирно известного польского педагога, писателя и врача Януша Корчака. Его настоящим именем было Эрш Хенрик Гольдшмит, а псевдоним, под которым этот человек вошел в историю, он изначально взял себе только для того, чтобы подписывать им свои литературные произведения. Хотя в первую очередь Корчак был все-таки не писателем, а педагогом, имеющим удивительные способности находить общий язык с детьми и учить этому других взрослых.

Будущий великий педагог родился в 1878 году в Варшаве, в семье адвоката. Он учился в престижной русской гимназии, отличавшейся очень строгой дисциплиной – и лет с пятнадцать был вынужден нарушать принятые там правила, сбегать с уроков, чтобы подрабатывать репетиторством и помогать оплачивать лечение своему отцу. Но работа не помешала ему успешно окончить школу и поступить на медицинский факультет Варшавского университета. Сначала ему хотелось стать детским врачом, однако, побывав во время практики в детских приютах и в больницах, где лечились сироты, он стал больше склоняться к тому, чтобы стать воспитателем и растить детей, потерявших родителей и чувствовавших себя никому не нужными.

Врач, учитель, писатель...

Параллельно с учебой на медицинском факультете Хенрик Гольдшмит посещал занятия в так называемом Летучем университете – подпольном учебном заведении, в котором тайно читались лекции по польской истории и другим предметам без какой-либо цензуры. Кроме того, еще будучи студентом, Гольдшмит стал работать в детской больнице, а летом – в лагерях, где отдыхали дети.
В 1905 году, когда шла Русско-японская война, он окончил университет и отправился на фронт в качестве военного врача.

После окончания войны он продолжил изучать педагогику: побывал в Германии, Франции и Англии, где слушал лекции по воспитанию детей и бывал в детских приютах, чтобы увидеть «изнутри», как в них все устроено. Набравшись опыта в этом деле, он вернулся в Варшаву и в 1911 году открыл там "Дом сирот", детский дом для еврейских детей, в котором стал применять новые методы воспитания – более мягкие, чем в то время было принято во всем мире, более уважительные по отношению к личности ребенка. Но при этом и достаточно строгие: уважение к воспитанникам не только не означало, что их баловали и что они росли в «тепличных» условиях – наоборот, отношение к ребенку, как к личности, подразумевало, что он должен нести ответственность за свои поступки и точно так же уважать воспитателей и остальных детей.

К тому времени Януш Корчак уже более десяти лет писал книги и широкой публике был больше известен, как литератор, а не как глава детдома. Позже стали выходить и его научные труды по педагогике. Коллеги часто относились к ним неодобрительно – многие идеи Корчака в те годы казались странными и не применимыми на практике. Как это так – общаться с ребенком так же, как ты общался бы со взрослым человеком? Как это – не прятать ребенка от жизни, позволять ему иногда рисковать, познавая мир? Столь «крамольные» мысли и в наше время нередко вызывают споры, а уж в начале прошлого века…


Януш Корчак и его "правая рука

Однако практика показывала, что воспитательные методы Януша Корчака дают прекрасные результаты. Его выросшие и покинувшие детский дом воспитанники самой своей жизнью ломали стереотип о том, что «детдома растят преступников» - все они устраивались на работу, жили обычной жизнью и заводили семьи. И на самом деле в этом не было ничего удивительного, ведь в детском доме их с ранних лет приучали к ответственности и готовили к взрослой жизни. Многие благотворители были готовы помогать учреждению Корчака финансами, но он принимал помощь только от тех, кто был согласен не вмешиваться во внутренние дела детдома.

Пример для других детских домов

Во время Первом мировой войны Януш Корчак работал врачом в полевом госпитале. Детским домом во время его отсутствия руководила его ближайшая помощница Стефания Вильчинская. Вернувшись с войны, он продолжил свою основную работу, а кроме того, стал выпускать газету «Малое обозрение». Она предназначалась для детей, и многие материалы в нее писали его воспитанники. Сам Корчак писал статьи по педагогике в разные специализированные журналы и читал лекции на педагогических факультетах и курсах, стараясь как можно шире делиться своим опытом с коллегами. Его методику перенял другой варшавский интернат «Наш дом», сотрудники которого не раз обращались к Янушу за помощью.

Воспитатели остались с детьми

А потом началась Вторая мировая война. «Дом сирот» со всеми его воспитанниками перевели в варшавское гетто, и хотя воспитателям разрешили покинуть его, ни один из них не оставил своих подопечных. Корчак постарался сделать так, чтобы в детдоме, по возможности, ничего не менялось: и дети, и взрослые стали вести в гетто такую же жизнь, как и раньше. Воспитанники учились и занимались разными делами, воспитатели заботились о них и следили за порядком… И так продолжалось до 6 августа 1942 года, когда большинство заключенных гетто увезли из города и убили в газовых камерах.


Корчак со своими воспитанниками в гетто

Ранним утром «Дом сирот» в полном составе вместе с еще несколькими группами взрослых обитателей гетто вывели во двор и стали по очереди переводить на вокал. Корчаку и остальным воспитателям предложили остаться в гетто, но никто из них не согласился бросить своих воспитанников. Глава детского дома сказал детям, что их перевозят из Варшавы в деревню, и когда их разделили на две колонны, пошел на вокзал впереди одной из них, взяв двух младших детей за руки. Вторую колонну точно так же повела Стефания Вильчинская.

Памятник Корчаку в Варшаве

Януша Корчака могли освободить из гетто и раньше, но он и тогда отказался спасаться в одиночку. Пытавшийся помочь ему педагог Игорь Неверли позже вспоминал, как Корчак отреагировал на такое предожение: «Смысл ответа доктора был такой: не бросишь же своего ребенка в несчастье, болезни, опасности. А тут двести детей. Как оставить их одних в газовой камере? И можно ли это все пережить?»


Мемориал Корчаку и Вильчинской в Иерусалиме

1. Не жди, что твой ребенок будет таким, как ты, или таким, как ты хочешь. Помоги ему стать не тобой, а собой.
2. Не требуй от ребенка платы за все, что ты для него сделал. Ты дал ему жизнь, как он может отблагодарить тебя? Он даст жизнь другому, тот — третьему, и это необратимый закон благодарности.
3. Не вымещай на ребенке свои обиды, чтобы в старости не есть горький хлеб. Ибо что посеешь, то и взойдет.
4. Не относись к его проблемам свысока. Жизнь дана каждому по силам, и будь уверен — ему она тяжела не меньше, чем тебе, а может быть, и больше, поскольку у него нет опыта.
5. Не унижай!
6. Не забывай, что самые важные встречи человека — его встречи с детьми. Обращай больше внимания на них — мы никогда не можем знать, кого мы встречаем в ребенке.
7. Не мучь себя, если не можешь сделать что-то для своего ребенка, просто помни: для ребенка сделано недостаточно, если не сделано все возможное.
8. Ребенок — это не тиран, который завладевает всей твоей жизнью, не только плод от плоти и крови. Это та драгоценная чаша, которую жизнь дала тебе на хранение и развитие в нем творческого огня. Это раскрепощенная любовь матери и отца, у которых будет расти не «наш», «свой» ребенок, но душа, данная на хранение.
9. Умей любить чужого ребенка. Никогда не делай чужому того, чего не хотел бы, чтобы делали твоему.
10. Люби своего ребенка любым — неталантливым, неудачливым, взрослым. Общаясь с ним, радуйся, потому что ребенок — это праздник, который пока с тобой.

Педагог, врач и писатель, которого называли «Старым доктором», вопреки устоявшимся в то время мнениям, считал, что ребенок имеет собственные, неотъемлемые права.

Януш Корчак, один из создателей и воспитатель дома сирот в Варшаве погиб 6 августа 1942 года в концлагере в Треблинке вместе с эшелоном детей из варшавского гетто. 2012 год объявлен годом Януша Корчака. Корчак был создателем собственной педагогической системы, основанной на отношению к ребенку как к полноправному партнеру с правом на любовь и уважение. В 1935-36 годах под псевдонимом «Старый Доктор» он вел беседы на Польском радио беседы о педагогике. На радио сохранились архивные записи воспоминаний о Януше Корчаке.Личный секретарь Януша Корчака и его близкий друг писатель Игор Неверли вспоминал в 1966 году, что Корчак лучше всего чувствовал себя среди детей: «С детьми он был самим собой. Помню в столовой он что-то читал, отмечал и одновременно держал ребенка на коленях. Дети подбегали к нему, шалили. Он их шутливо отгонял и продолжал работать».

Казимеж Дембницкий, писатель и воспитанник Корчака вспоминал в радиопередаче в 1982 году о своей первой встрече с Корчаком в доме сирот на Крохмальной. Доктор разъяснил юному Дембницкому, что он повел себя неправильно, обращаясь к девочке «эй малая»: «Ну,говорит Корчак, ты совершил страшную ошибку. Ведь это женщина. Надо было сказать моя красавица. Тогда бы ты получил ее симпатию и как женщины и как ребенка. Это была шутливая и мудрая педагогика, которую я запомнил на всю жизнь» Друг Корчака, полковник Михал Врублевский, многолетний воспитатель в доме на Крохмальной в интервью 1962 года подчеркивал, что вокруг Корчака всегда собирались самые трудные дети, доверяя ему самое заветное. Среди них были маленькая Андзя и мальчик по фамилии Пекло, по прозвищу «Пеколек». Врублевский вспоминает:

«Этот Пеколек всегда садился на втором колене и Доктор время от времени, когда ноги затекали соединял их головами и говорил: «Боже мой! Хорошо бы вас помешать, а потом разделить. Может быть из вас получились бы порядочные люди. Попробуйте, подумайте.»

К самым известным книгам Януша Корчака для детей и молодежи, относятся «Король Матиуш Первый», и «Когда я снова стану маленьким». Эти произведения вошли в сокровищницу мировой детской литературы. Творчество Корчака характеризуется отличным пониманием детской психики и отличается полным уважением и доверием к детям. Когда в годы оккупации гитлеровцы основали варшавское гетто, Дом Сирот был перенесен из варшавского района Беляны в еврейский район. 6 августа 1942 он был ликвидирован. Корчак отклонил предложение сохранить ему жизнь и остался с детьми. Вместе с персоналом дома во главе колонны из 200 воспитанников он был отправлен в лагерь уничтожения в Треблинке. Этому событию посвящен открытый четыре года назад памятник, где представлена группа детей со своим воспитателем. Самый младший из них обнимает доктора Корчака за шею. Хенрик Гольдшмит, так звучали настоящие имя и фамилия Корчака родился в Варшаве 22 июля 1878 или 1979 года. Он происходил из еврейской семьи. Закончил медицинский факультет Варшавского университета, специализировался в педиатрии. Был членом правления Общества помощи сиротам и был одним из организаторов строительства дома сирот в Варшаве на ул. Крохмальной, директором которого oн стал в последствии. Он является автором известных книг «Как любить ребенка», «Право ребенка на уважение» и других. Издавал и редактировал журнал для детей «Малы Пшеглонд», авторами которого были также дети. За писательское творчество в 1937 году Корчак получил премию Польской Академии Литературы. В варшавском районе Прага, где Януш Корчак организовал дом сирот и приезжал с детьми в санаторий есть улицы Старого доктора и Короля Матиуша.

Янош Корчак, 1918 г.

Польский врач-педиатр (по образованию), педагог и писатель.

Януш Корчак – псевдоним, имя при рождении: Хенрик Гольдшмит / Henryk Goldszmit.

С пятого класса гимназии Хенрик подрабатывал репетиторством. В студенчестве Хенрик Гольдшмит специально ездил в Швейцарию, чтобы изучить педагогическую деятельность последователей идей Иоганна-Генриха Песталоцци .

В качестве военного врача принимал участие в Русско-японской войне и Первой мировой войне.

В 1911 году Януш Корчак оставляет профессию врача и основывает в Варшаве, на средства филантропов, «Дом сирот» для еврейских детей.

«Как российский подданный, Гольдшмит был мобилизован на Русско-Японскую войну (1904-1905) в качестве военного врача. На фронт он ушёл из детской больницы для бедных (где проработал в общей сложности восемь лет). После окончания войны Хенрик не сразу вернулся домой; некоторое время он практиковался в известных клиниках Берлина, Лондона и Парижа.
В 29 лет молодой врач принял решение не заводить собственную семью, посвятив себя своим маленьким пациентам. А в 30 он снова пришел работать в варшавскую больницу. Вскоре о Гольдшмите заговорили, как об известном специалисте, великолепном диагносте, чьи гонорары высоки, но результат лечения превышает ожидания и надежды. Но что касается гонораров, то дело здесь обстояло не совсем так. Да, врач и писатель действительно получал от богатых пациентов приличные суммы, но детей бедняков всегда лечил даром, отказываясь брать хотя бы мелочь.
В 1908 году Гольдшмит стал членом правления благотворительной еврейской организации «Помощь сиротам» и душой сиротского приюта. Стараниями врача этот приют за пару лет превратился в солидное учреждение.
В 1911 году в жизни Корчака произошёл переворот.
Он, врач по образованию, решил посвятить себя педагогической деятельности и возглавил Дом сирот, который как раз переехал в новое трехэтажное здание.
Это заведение, просуществовавшее в течение 30 лет, стало также собственным домом директора: Корчак занимал маленькую комнатку под самой крышей. На его попечении находились сначала 100, а затем 200 детей разного возраста.
При этом в Доме работали всего восемь человек воспитателей (они же исполняли обязанности обслуживающего персонала) - такие же увлечённые и преданные своему делу люди.
Теперь Корчак методично создавал особый мир - детскую республику, основой которой были равенство, справедливость, отсутствие насилия, тирании и неограниченной власти.
Например, в детском доме был создан суд. Дети имели право подать жалобу на воспитателя, поступившего несправедливо. А моральной обязанностью взрослого было требовать оценки своему поступку.
Директор, кстати, и сам несколько раз подавал в суд... на самого себя!
Это случалось, когда он сомневался в справедливости своих действий (необоснованно заподозрил девочку в краже, оскорбил в сердцах судью, выгнал упрямого баламута из спальни). Интересно, что кодекс для «Товарищеского суда», состоящий из 1000 пунктов, сочинил сам Корчак. Обычно на заседаниях выносились только два приговора: оправдать или простить. А пункт «опасен для окружающих и подлежит исключению» за все 30 лет работы детского дома применялся лишь дважды... Во главе маленького детского «государства» стоял «Совет самоуправления».
Удивительный директор создал также первую в мире печатную газету, которую делали сами дети,
Называлась она «Maly Przegld». Кроме того, Старый Доктор разрешил отдельные виды «неблагонравия»: драться по «дуэльному кодексу» (со свидетелями, секундантами, с занесением в специальный журнал повода драки), обмениваться вещами (но только честно, по составленному списку эквивалентов), заключать пари (оформлялось оно у самого директора)».

Скляренко В. М., Иовлева Т. В., Ильченко А. П., Рудычева И. А., 100 знаменитых евреев, Харьков, «Фолио», 2006 г., с. 222-223.

В 1940 году Януш Корчак вместе с 200 воспитанниками «Дома сирот» был перемещён в Варшавское гетто. От разных людей он получил предложения покинуть воспитанников и спастись самому, но на все предложения педагог ответил отказом.

«… писатель продолжал ежедневно отправляться в рейд по гетто, всеми правдами и неправдами стараясь раздобыть хоть немного пищи для своих подопечных. А по ночам приводил в порядок тридцатилетние наблюдения за детьми и писал дневник. Эти бумаги, вмурованные в стену на чердаке Дома сирот, нашли только в 1957 году. Последняя страница датирована 3 августа - за два дня до того как Корчак повёл своих детей к поезду в Треблинку... Странно, но в последних своих записях автор дневника пытался найти человеческое даже в эсэсовцах.
Старый Доктор прекрасно знал, что его ждёт. Всю свою жизнь он готовил детей к дальнейшей жизни, а весной и летом 1942 года столкнулся со страшной задачей: как подготовить ребятишек к смерти... И решение было найдено. В июле директор Дома сирот со своими воспитанниками занялись театром и поставили пьесу, написанную великим индийским мыслителем Рабиндранатом Тагором . В ней всё было двусмысленно и говорило о буддистских представлениях о непрерывности жизни, о сансаре - колесе превращений. Репетируя, а затем показывая премьеру немногим зрителям, Корчак пытался внушить ребятам: смерти не существует, их ожидает только переход в иную жизнь.
5 августа 1942 года весь Дом сирот вместе с воспитателями выстроили на улице. Удивительный директор и его питомцы отправились в свой последний путь. Возглавлял колонну, над которой развевалось зелёное знамя Матиугца, сам Корчак. За руки он вёл двоих детей. Впервые евреи гетто шли на смерть с честью... Двести ребят не плакали, никто не пытался убежать, спрятаться. Они лишь старались быть поближе к своему учителю - единственному родному для них человеку.
В Варшаве колонны направились на пункт перегрузки - привокзальную площадь. Люди, видевшие детей, плакали. А сами ребята сохраняли завидное спокойствие. Ещё ни разу до этого смертников не приводили сюда строем, со знаменем, с руководителем во главе. Увиденное взбесило коменданта пункта. Но, узнав, что с детьми пришёл Корчак, офицер задумался. Когда ребятишек уже погрузили в вагоны, немец спросил у директора, не он ли написал «Банкротство маленького Джека». Писатель подтвердил своё авторство и поинтересовался, какое это имеет отношение к отправке эшелона. Комендант сказал, что читал эту книгу в детстве и... предложил Старому Доктору остаться. Тот спросил, могут ли освободить детей; узнав, что его воспитанникам никто помочь не сможет, писатель сказал: «Дети - это главное!» - и захлопнул за собой дверь изнутри.
Корчаку удалось спасти только одного мальчугана: он поднял ребенка на руки, и тот смог выбраться через крошечное окошко товарного вагона. Но от судьбы не уйдёшь: малыш, добравшийся до Варшавы, вскоре всё же погиб. Чуда не произошло. Однако удивительный Доктор сделал то, что было в его силах, - не оставил, ребят перед лицом смерти так же, как не оставлял их перед лицом жизни...
Могилы писателя, понятно, не сохранилось: 6 августа 1942 года (предположительно, поскольку документальных подтверждений не осталось) его вместе с детьми и сотрудниками Дома сирот отправили в газовую камеру, а затем сожгли, как мусор.
И лишь детские рисунки на стене одного из бараков лагеря смерти в Треблинке стали немыми свидетелями разыгравшейся трагедии...
«Я никому не желаю зла. Не умею. Не знаю, как это делается...» - писал в своём дневнике Януш Корчак . Он никогда не обманывал своих подопечных. Почему же дети вели себя столь спокойно, с достоинством при отправке? Отступился ли в конце жизни Старый Доктор от своих принципов? Может, он выдумал для детей историю о поездке в сельскую местность? Вряд ли! Врать писатель действительно не умел, да и ребята сразу же почувствовали бы фальшь... Скорее всего, директор поддержал ребят не словами, а собственной уверенностью и спокойствием. Как бы то ни было, последний урок на немыслимую для учителя тему «Что такое смерть и как умирать достойно» Старый Доктор провел блестяще...»

Скляренко В. М., Иовлева Т. В., Ильченко А. П., Рудычева И. А., 100 знаменитых евреев, Харьков, «Фолио», 2006 г., с. 224-225.

Он не сдался, даже сам Гитлер не смог заставить его согнуться под натиском третьего рейха. Польский писатель и журналист, врач и педагог Януш Корчак, известный во всем мире своими чудесными романами, повестями и педагогическими работами, шел вместе с детьми в свой последний путь под дулами эсэсовских автоматов. Дети шли за ним колонной, а над ними развивалось знамя. Немецкие солдаты не могли поверить, что это происходит на их глазах. Таков был молчаливый протест обреченных на смерть.

Януш Корчак, а на самом деле Генрик Гольдшмит, родился в Варшаве в 1878 году в интеллигентной еврейской семье; отец его был известным адвокатом. Литературный псевдоним “Януш Корчак” он принял юношей... и под этим именем стал одним из самых любимых и почитаемых мыслителей педагогики и детских писателей.

Как пишет сам Януш в своем дневнике “...папуля называл меня в детстве растяпой и олухом, а в бурные моменты даже идиотом и ослом. Одна только бабка верила в мою звезду... Они были правы. Поровну. Пятьдесят на пятьдесят. Бабуня и папа.

Бабушка давала мне изюм и говорила:

Философ.

Кажется, уже тогда я поведал бабуне в интимной беседе мой смелый план переустройства мира. Ни больше, ни меньше, только выбросить все деньги. Как и куда выбросить и что потом делать, я толком не знал. Не надо осуждать слишком сурово.

Мне было тогда пять лет, а проблема ошеломляюще трудная: что делать, чтобы не стало детей грязных, оборванных и голодных, с которыми мне не разрешается играть во дворе, где под каштаном был похоронен в вате в жестяной коробке от леденцов первый покойник, близкий и дорогой мне, на сей раз только кенарь. Его смерть выдвинула таинственную проблему вероисповедания.

Я хотел поставить на его могиле крест. Дворничка сказала, что нельзя, поскольку это птица - нечто более низкое, чем человек. Даже плакать грех. Подумаешь дворничка. Но хуже, Но хуже, что сын домового сторожа заявил, что кенарь был евреем.

Я тоже еврей, а он - поляк, католик. Он в раю, я наоборот, если не буду говорить плохих слов и буду послушно приносить ему украденный дома сахар - попаду после смерти в то место, которое по-настоящему адом не является, но там темно. А я боялся темных комнат…”

Став студентом медицины, Корчак преподавал на тайных курсах, запрещенных царской администрацией, работал в бесплатной читальне для бедных, учил в школе, помогал матери содержать семью после смерти отца, - пишет Грабарчик. - За участие в студенческих демонстрациях был арестован. Как российский подданный воевал с японцами.

В 29 лет Корчак решает жить в одиночестве. “Сыном своим я выбрал идею служения ребенку”... - писал он, спустя тридцать лет. С 30 лет Корчак работает больничным врачом. Становится известным специалистом. Получает высокие гонорары от богатых пациентов и даром лечит детей бедняков.

В 1911 году он посвящает себя воспитательной деятельности, возглавив Дом сирот, который до конца жизни был его собственным домом. “Добра в тысячу раз больше, чем зла, - пишет он. - Добро сильно и несокрушимо. Неправда, что легче испортить, чем исправить”. Как сказал кто-то, Корчак создавал детскую республику... крошечное ядрышко равенства, справедливости внутри мира, построенного на угнетении.

"...прежде всего в Доме сирот не должно быть насилия, тирании, неограниченной власти - никого, даже воспитателей. Нет ничего хуже, когда многое зависит от одного, - пишет “Школьная газета” Дома сирот. - ... когда кто-либо знает, что он незаменим, он начинает себе слишком много позволять...”

Когда в корчаковском детском доме создается суд..., предусматривается право детей подавать жалобу и на воспитателя, если тот поступил несправедливо, и право - даже моральная обязанность - самого воспитателя просить суд дать оценку своему поступку, если он считает этот поступок несправедливым или хотя бы сомневается в справедливости совершенного. Корчак несколько раз сам подавал на себя в суд: когда необоснованно заподозрил девочку в краже, когда сгоряча оскорбил судью, когда выставил расшалившегося мальчишку из спальни.

Януш Корчак с детьми в 1920-х

В этом не было и тени позы... “Я категорически утверждаю, - писал Корчак в книге “Дом сирот”, - что эти несколько судебных дел были краеугольным камнем моего перевоспитания как нового “конституционного” воспитателя, который не обижает детей не потому только, что хорошо к ним относится, а потому, что существует институт, который защищает детей от произвола, своевластия и деспотизма воспитателей”.

Корчак пишет сказки, книги о воспитании... Он создает “Малый Пшегленд” (“Маленькое обозрение”), первую в мире печатную газету, делающуюся не для детей - сверху вниз, - а самими детьми, защищающую интересы ребят.

А когда объявили мобилизацию, Корчак вынул из нафталина свой майорский мундир и попросился в армию, - пишет Неверли. - Начальники в соответствующих инстанциях обещали, но мало что могли сделать в невообразимом хаосе... что предпринять для защиты родины?

Детский дом, май 1940

На Варшаву падают первые бомбы. Сквозь их грохот... люди услышали знакомый голос: у микрофона польского радио снова стоял старый доктор… Это не были уже сказочные радиобеседы из области “шутливой педагогики для взрослых и детей”. Старый доктор говорил об обороне Варшавы..., о том, как должны вести себя дети в различных ситуациях опасности...

Варшава пала... В “Доме сирот”... разбитые окна позатыкали, заклеили, чем пришлось, однако осенний ветер гулял по залу. Дети сидели за столами в пальто, а Доктор был в высоких офицерских сапогах, в мундире. Я высказал удивление по поводу того, что все еще вижу на нем эту униформу, вроде ведь он никогда не питал к ней особого пристрастия, напротив...

То было прежде. Теперь другое дело.

Пан доктор, но это же бессмысленно. Вы провоцируете гитлеровцев, мозоля им глаза мундиром, которого уже никто не носит.

То-то и оно, что никто не носит, это мундир солдата, которого предали, - отрезал Корчак.

Памятник в Яд Вашем

Он снял его только год спустя, вняв настойчивым просьбам друзей, доказавших, что он подвергает опасности не только себя, но и детей. Во всяком случае, стоит вспомнить о том, что он был в годы оккупации последним офицером, носившим мундир Войска Польского.

В этом мундире Корчак в сороковом году пошел хлопотать о возвращении детям подводы с картофелем, реквизированной властями во время перевода Дома сирот на территорию еврейского гетто. Его арестовали. Из тюрьмы Павьяк Старого Доктора вырвали (под залог) старания его бывших воспитанников и деятелей гетто.

“Кто бежит от истории, того история догонит... - подчеркивал Януш Корчак в воззвании “К евреям!” в октябре 1939 года. - Мы несем общую ответственность не за Дом сирот, а за традицию помощи детям. Мы подлецы, если откажемся, мы ничтожества, если отвернемся, мы грязны, если испоганим ее - традицию лет. Сохранить благородство в несчастии!...” А уже в феврале 1940 года, он писал: “С радостью подтверждаю, что за малыми исключениями человек - существо и разумное и доброе. Уже не сто, а сто пятьдесят детей живет в Доме сирот”. И подписался “Д-р Генрик Гольдшмит, Януш Корчак, Старый Доктор из Радио”.

Сотни людей пытались спасти Корчака. “На Белянах сняли для него комнату, приготовили документы, - рассказывает Неверли. - Корчак мог выйти из гетто в любую минуту, хотя бы со мной, когда я пришел к нему, имея пропуск на два лица... Корчак взглянул на меня так, что я съежился... Смысл ответа доктора был такой... не бросишь же своего ребенка в несчастье, болезни, опасности. А тут двести детей. Как оставить их одних в запломбированном вагоне и в газовой камере? И можно ли все это пережить?”...

Документальный фильм о Януше Корчаке (русские субтитры)

Днем Корчак ходил по гетто, правдами и неправдами добывая пищу для детей. Он возвращался поздно вечером, иногда с мешком гнилой картошки за спиной, а иногда с пустыми руками, пробирался по улице между мертвыми и умирающими. По ночам он приводил в порядок свои бумаги, свои бесценные тридцатилетние наблюдения за детьми... и писал дневник:

Варшава - моя, и я - ее. Скажу больше: я - это она.

Мне сказал один мальчик, покидая Дом Сирот: “Если бы не этот дом, я бы не знал, что на свете существуют честные люди, которые не крадут. Не знал бы, что можно говорить правду. Не знал бы, что на свете есть правда...”

Поливаю цветы. Моя лысина в окне - такая хорошая цель. У него карабин. Почему он стоит и смотрит спокойно? Нет приказа. А может быть, до военной службы он был сельским учителем или нотариусом, дворником? Что бы он сделал, если бы я кивнул ему головой? Дружески помахал рукой? Может быть, он не знает даже, как все на самом деле? Он мог приехать только вчера, издалека... Это последняя строчка в дневнике Януша Корчака. Он искал человека даже в эсэсовце. Многоточие - его рукой.

ХРОНИКА ПУТИ МУЖЕСТВА

Пятого августа сорок второго года... Дом Сирот - дети и взрослые - выстроились на улице, - пишет Шаров. - Корчак и его дети начали последний путь. Над детским строем развивалось зеленое знамя Матиуша. Корчак шел впереди, держа за руки двух детей... Колонна обреченных детей с детской силой и бесстрашием разрезала самый строй фашизма.

Ремба (очевидец):

Дети построились по четверо. Корчак с высоко поднятой головой шел впереди... Второй отряд вела Стефания Вильчинска, третий - Бронятовска..., четвертый - Штернфельд... Это были первые евреи (гетто), которые шли на смерть с честью, презрительно глядя на людоедов.

Перле (очевидец):

Эти двести ребят не кричали, двести невинных существ не плакали, ни один не побежал, ни один не спрятался, они только теснились, как птенцы, возле своего учителя и воспитателя, своего отца и брата...

Шаров:

Из Варшавы поезд повез детей в Треблинку. Один только мальчик выбрался на волю: Корчак поднял его на руки, и мальчику удалось выскользнуть в маленькое окошко товарного вагона. Но и этот мальчик потом, в Варшаве, погиб. Говорят, что на стенах одного из бараков в Треблинке остались детские рисунки - больше ничего не сохранилось.

Неверли:

На Умшлагплац (привокзальная площадь в Варшаве, пункт перегрузки), прибыл Дом сирот с Корчаком. Люди замерли, будто появилась сама смерть, некоторые плакали. Вот так, стройной колонной, по четыре человека в ряду, со знаменем, с руководителем во главе, сюда еще не приводили...

Что это такое? - закричал комендант Умшлагплаца.

Ему сказали: это Корчак с детьми. Комендант задумался, начал вспоминать, но вспомнил, когда дети были уже в вагонах. Он спросил у Доктора:

Это Вы написали “Банкротство маленького Джека”?

Да, а это имеет какое-нибудь отношение к эшелону?

Нет, я просто читал в детстве, хорошая книга, вы можете остаться, доктор...

Невозможно, детям придется поехать...

Ну, нет, - крикнул Доктор, - дети - это главное! - и захлопнул за собой дверь изнутри...

Молитва Корчака по пути на смерть в Треблинку, переданная одним из железнодорожников

Господи, Ты, что страдал за человечество, смилуйся над нашим народом, который породил Тебя и который Тебя не знает. ...мы не знаем Тебя, - Тебя, что страдал за чужие грехи, - но разве Твои страдания страшнее тех, что должны вынести мы! Господи, прости нам, наши прегрешения, мы молим Тебя об этом. ...Господи, воззри на нас сквозь страдания Твои на кресте и освободи нас, народ Твой, от страданий. ...услышь же, Господи, наши молитвы, ибо не будет конца этому игу на земле.Прими нас к себе, да исполнится воля Твоя, ибо кара была бы не столь тяжела, когда б была ниспослана Тобой...

ЯНУШ КОРЧАК. 10 ЗАПОВЕДЕЙ ДЛЯ РОДИТЕЛЕЙ

1. Не жди, что твой ребенок будет таким, как ты или таким, как ты хочешь. Помоги ему стать не тобой, а собой.

2. Не требуй от ребенка платы за все, что ты для него сделал. Ты дал ему жизнь, как он может отблагодарить тебя? Он даст жизнь другому, тот - третьему, и это необратимый закон благодарности.

3. Не вымещай на ребенке свои обиды, чтобы в старости не есть горький хлеб. Ибо что посеешь, то и взойдет.

4. Не относись к его проблемам свысока. Жизнь дана каждому по силам и, будь уверен, ему она тяжела не меньше, чем тебе, а может быть и больше, поскольку у него нет опыта.

5. Не унижай!

6. Не забывай, что самые важные встречи человека - это его встречи с детьми. Обращай больше внимания на

них - мы никогда не можем знать, кого мы встречаем в ребенке.

7. Не мучь себя, если не можешь сделать что-то для своего ребенка. Мучь, если можешь - но не делаешь. Помни, для ребенка сделано недостаточно, если не сделано все.

8. Ребенок - это не тиран, который завладевает всей твоей жизнью, не только плод плоти и крови. Это та драгоценная чаша, которую Жизнь дала тебе на хранение и развитие в нем творческого огня. Это раскрепощенная любовь матери и отца, у которых будет расти не “наш”, “свой” ребенок, но душа, данная на хранение.

9. Умей любить чужого ребенка. Никогда не делай чужому то, что не хотел бы, чтобы делали твоему.

10. Люби своего ребенка любым - неталантливым, неудачливым, взрослым. Общаясь с ним - радуйся, потому что ребенок - это праздник, который пока с тобой.

Подготовил: Игорь Светов, журнал IN VICTORY