Русский народный свадебный обряд исторический очерк. Свадебный фольклор средней и нижней вычегды

Обрядовый фольклор - термин, используемый для обозначения тех фольклорных произведений, смысл которых реализуется в обряде.

Жанровый со­став О.Ф.: календарная обрядовая поэзия, свадебные и похоронные причитания, песни и т.п.

Прозаическую систему О.Ф. составля­ют: заговоры, заклинания, приговоры, загад­ки, монологи, диалоги, благопожелания.

Ритуал - «совокупность обрядов, сопровождающих религиозных культ и составляющих его внешнее оформление» (Большой толковый словарь иностранных слов).

«Обряды имели ритуально-магическое значение, определяли правила поведения человека в быту и труде.. .». (Т.В. Зуева и Б.П. Кирдан)

«Обряды были основным содержанием народных праздников в честь сил природы и составляли своеобразное «годовое кольцо», в котором неразрывно сливались народный труд, поклонение природе и ее наивно-художественная поэтизация».(A.M. Новикова)

А. Юдин пишет об обряде как «переходном ритуале, знаменующем собой переход человека в новый бытийный.... статус».

Множественность подходов к определению не позволяет сформулировать четкую разделительную смысловую линию между понятиями «ритуал» и «обряд»; и, тем не менее, сопоставительный анализ различных определений подводит к тезису о том, что ритуал - есть форма, оформление некоего содержания; а сам обряд выступает и как содержательная, и как смысловая структура.

Ритуал предстает как первоформа, праформа активности субъекта по отношению к миру. Эта форма, насыщаясь, наполняясь смыслом обряда и определяя специфику выражения содержания, обладает высочайшей силой воздействия на личность. Это не случайно. В содержании и смысле обрядов - неисчерпаемые глубины накопленных человечеством за тысячи лет переживаний, способов разрешения проблем, попыток самопознания и познания мира.

В своем происхождении в данной истории он связан с особой дистанцией на вертикали исторического выполнения социальной эволюции, дистанции структурирования ее оснований - социогенеза и антропогенеза, на которой происходило формирование индивида как необходимых условий человеческого бытия. Именно здесь формировались структуры и уровни сознания, ушедшие в сферы бессознательного, но также и обеспечившие развитие сознания, мышления, памяти и т.д. -структуры, сыгравшие важнейшую роль в аккумуляции психической энергии коллектива и развития социальных знаний индивидов, самих индивидов, носителей социального.

Ритуал образует форму культурного действа, субъект ритуала, таким образом, самофиксируется, самоидентифицируется как «человек культурный», «человек общественный».

Содержание обряда определяется ситуацией, в которой он проходит;
оно конституируется либо потребностью перехода в новый бытийный
статус (инициальные обряды), либо потребностью в устранении
неблагоприятных воздействий/продуцировании благоприятных воздействий (календарные и окказиональные обряды). Смысл же обряда, то есть его наиболее обобщенное, универсальное значение - восстановление миропорядка, восстановление «круга жизни».

Однако, обряд, будучи рассматриваемым в контексте социально-психологических знаний о человеке, пока не имеет четкой дефиниции. Попытки её формулировки с неизбежностью отсылают исследователя в этимологию. Очевидно родство слова «обряд» с такими словами, как «ряд», «наряд», «нарядить», «рядиться», «порядок», «снарядить» и др. Все они происходят об общеславянской основы «ряд». Эта основа несет в себе значение «устройство», «последовательность».

Таким образом, все производные от этой основы также несут значение устроения чего-либо, построения или восстановления «порядка». В самом широком смысле совершить обряд или навести порядок - значит, создать (воссоздать) мир (т.е. принять на себя креативную роль, функции творца).

Как указывают исследователи традиционных культур, в частности, русской народной духовной культуры, время мыслилось и воспринималось человеком как неравнозначно наполненное, неоднородное по качеству. Существовали особые периоды - праздничное время, которое обладало особой сакральностью. Эти периоды воспринимались как критические, в их протяжении активизировались связи «посюстороннего» и «потустороннего», «этого» и «того» света. Обряды в форме ритуальных действий были направлены на восстановление течения времени, в итоге - на восстановление, «воссоздание» мира.

В представлении наших предков мир, жизнь наполнены различными силами, обладающими магической, сакральной мощью, способными существенно повлиять на ход событий.

И в обрядах, как календарных, так и связанных с событиями человеческой жизни, ярко представлен «желаемый образ мира», «правильный порядок» вещей, образующий и «годовой круг», и «круг жизни». При этом, однако, в представлении предков, существовали силы и влияния, действие которых приводило к отклонению от «нормативного» хода развития событий (стихийные бедствия, неурожай, болезнь, порча, и т.д.). Причем в критические (праздничные) дни действия таких сил особо опасались. И именно в эти периоды производились обрядовые действа.

Посредством обрядов осуществлялось «устройство» или переустройство» мира. В частности, одним из наиболее критических в представлении предка дней был день зимнего солнцеворота. Это был день, когда во временном потоке возникал разрыв. И для восстановления потока, для наведения мирового «порядка» совершались коллективные магические действия. Смысл действий - воссоздание миропорядка через систему манипуляций с символами.

Так, в этот день жгли костры, закликали солнце: «Солнышко, покажись! Красное, снарядись! Солнышко, в дорогу выезжай!». Спускали с гор горящие колеса (имитативная магия), имитирующие движение солнца.

Любое серьезное событие в жизни человека также требовало « восстановления порядка» либо «установления порядка». Он и был устанавливаем в ходе обрядов.

Слово «обрядить» встречается и в ритуальных текстах, связанных с похоронной обрядностью. «Обряжение», т.е. переодевание в специальную одежду (после обмывания покойного) представляло собой целый ритуал с обилием предписанием и запретов относительно качества, способа изготовления «смертной» одежды, способа ее надевания.

Обряд - воплощенное в конкретном действе концентрированное отражение обычаев и традиций, возникающее в переломные, значимые для личности и общности моменты. Обряд - это способ коллективной деятельности, направленной на установление (восстановление) порядка, мироустройство. Эта коллективная деятельность является, с одной стороны, жестко регламентированной, осуществляющейся по формуле; с другой стороны - даёт возможность (в силу специфики фольклорной формулы) самовыражения каждому участнику обряда.

Обряд, представленный в форме ритуала, обобщает опыт, систему отношений человека, создает условия для возникновения коллективных переживаний, коллективных идей и одновременно - для восприятия и усвоения этих идей и переживания.

В качестве основного мотива такой деятельности выступает мотив самоизменения/ изменения мира и одновременно - самовосстановления/ восстановления мира (поскольку любое изменение в представлениях предков о течении жизни угрожало целостности «круга жизни»).

Обряды ограждающие, охранительные (апотропеические ) - защищающие от болезней, сглаза, нечистой силы, например, битье вербой мальчиков в Вербное воскресенье со словами: «Будь здо­ров, как вода, будь богатый, как земля, и расти, как верба».

Обряды окказиональные – (лат. – случайный) совершаемые по случаю, т.е. не закрепленные хронологически, на­пример, обряд прятанья хозяина за пироги, призванный обеспечить урожай в грядущем году, исполняемый в сочельник или на рож­дество, дошел до нас уже как календарный, а не окказиональный обряд, и исполнялся по случаю окончания сбора урожая; обряд вы­зывания дождя исполнялся во время засухи, т.е. был окказиональным, но затем оказался календарно закрепленным и совершался на Троицу во время молебна, когда было при­нято ронять слезинки на дерн или на пучок цветов («плакать на цветы» - обряд упомя­нут в «Евгении Онегине» А.С. Пушкина и в стихотворении Есенина «Троицыно утро»).

Обряды провоцирующего (продуцирующего) свойства - ставят целью обеспечение обильного урожая, приплода скота, изобилия земных благ.

СЕМЕЙНО-БЫТОВОЙ ФОЛЬКЛОР

Обряд родильный - комплекс разнообразных действий магического характера: почитание языческих божеств - Рода и Рожаницы (моление, риту­альная еда, первые волосы, первое купание, крещение и т.д.).

Роль бабки-повитухи, при­нимавшей роды. Меры оберега. Крещение.
Из фольклорных произведений использовались ритуальные песни: пожелания, заго­воры, молитвы.

Обряд свадебный - сохранил следы целого ряда мировоззренческих и исторических периодов (матриархат, инициация, умыкание, купля-продажа и т.д.).

Традиционный свадебный обряд – это единство сакрального (религиозно-магического), юридически-бытового акта и поэтического праздника.

Действующие лица.

Последовательность обрядовых действий.

Ритуалы, еда, одежда.

Свадебная лирика: свадебные песни, причитания, величальные и корильные песни.

Обряды погребальные, поминальные - связаны с религиозным мировоззрением народа (языческим и христианским), убеж­дением в продолжении существования умер­шего после смерти, в необходимости облег­чить ему переход в иной мир и обезопасить живых от возможных вредных действий. Использовалась разнообразная магия: об­мывание тела, одевание в новую одежду, мытье избы после выноса умершего.

Период родильный - самый «уязвимый» как для матери, так и ребенка, поэтому им обоим старались обеспечить безопасность от враждебных магических сил всяческими способами:

Ни беременная, ни ее родные точные сроки родов старались никому не говорить. Место для родов было секретным для окружающих. Так как в доме нельзя было рожать, то с началом схваток женщина уходила в баню, овин, хлев - нежилое помещение (к которым относится и современный роддом).

Посыльные приходили к повитухе в дом тайными тропами и сообщали о родах эзоповым языком.

- обряд «открывание»: открывались вес лари, сундуки, окна, печные заслонки, развязывались все завязки и расстегивались пряжки и пуговицы, роженица снимала все украшения и распускала волосы (для облегчения младенцу пути на свет).

- обряд «расправления» и «перепекания»: родившегося ребенка повитуха разглаживала, придавала головке правильную форму, а если ребенок рождался слабеньким, то на печной лопате для приготовления еды его трижды помещали в печь, словно выпекали хлеб.

- обряд первого омовения: купание совершалось в заговоренной воде (от болезней и сглаза), куда были положены серебряная монета (давала богатство), щепоть соли (очищение), яйцо (делает ребенка ладным).

Послеродовой период – период обретения нового статуса как матерью, так и младенцем. Ребенок приобретает статус человека, а молодая женщина – матери, возвращаясь при этом в прежнее сообщество после пребывания в «чужом», пограничном мире.

- обряд «выкупа» ребенка - повитуха получала вознаграждение от роженицы и от родных.

- обряд «размывания рук»: повитуха вместе с матерью новорожденного поливали троекратно друг другу руки и просили прощения; исполнение этого обряда давало частичное очищение роженице и позволяло повитухе принимать другие роды.

Крестины

Обряды «бабья каша», «отцовская каша»

Обряды «отделения» ребенка от матери: отлучение от груди, первая стрижка волос, ногтей.

Свадебные обряды. Свадебные обряды - самые значительные во всей народной обрядности и по их разработанности, и по продолжительности: в северных районах страны они занимали от двух до трех недель. В различных местностях свадебная обряд­ность отличалась частными деталями, но в целом она имела общий характер и неизменно включала в себя такие основные этапы, как сватовство, сговор, девишник, день свадьбы и послесвадебные обряды.

В свадебной обрядности яркое отражение получили особен­ности крестьянского мировосприятия. Крестьянин выбирал себе невесту здоровую, умеющую хорошо работать. Поэтому во время сватанья сваты могли попросить невесту показать свое уменье прясть, шить, вышивать и т.п. Наглядным доказательством жен­ского мастерства служили вещи собственного изготовления (полотенца, рубашки и т. д.), которыми невеста обязана была одаривать жениха и его родных.

Некоторым действам свадебной обрядности, а также отдель­ным фольклорным произведениям, сопровождающим эту обряд­ность, придавалось магическое значение. Так, например, чтобы уберечь будущих супругов от «сглаза», «порчи» и всевозможных происков злых духов, исполнялись соответствующие заговоры, когда провожали жениха с поездом к невесте, при отъезде жениха и невесты к венцу и в другие моменты. Приехавших от венца жениха и невесту обязательно обсыпали хмелем или зернами, чтобы они были богатыми. «На дружбу» их угощали вином из одной рюмки. Невесте сажали на колени крепыша-мальчика, чтобы она родила здоровых детей и т.д. Но свадьба -это не только факт этнографии, но и замечатель­ное явление народной поэзии. Она была пронизана произведениями самых различных жанров фольклора. В нее входят присловия, пословицы, поговорки и загадки. Однако особенно полно в сва­дебных обрядах представлены причитания, песни и приговоры.

Причитания невесты. Причитания (причеть, плач, голоше­ние) - речитативно, с плачем исполняемые песенные импрови­зации. Свадебные причитания - преимущественный жанр невесты. (Если невеста не умела причитать, то это делала специально приглашенная плакальщица.) Причитания исполнялись на сговоре, на девишнике, при ритуальном посещении невестой бани, перед отъездом ее вместе с женихом к венцу. После венчания причи­тания не исполнялись.

Главное содержание причитаний - тяжелые переживания, го­рестные размышления девушки в связи с предстоящим выходом замуж, прощанием с родной семьей, любимыми подругами, своим девичеством, молодостью. В основе причитаний лежит противо­поставление жизни девушки в «родной семье», на «родимой сто­ронке», предполагаемой жизни в «чужой семье», на «чужой сто­роне». Если в родной сторонке - «луга зеленые», «березы кудря­вые», «люди добрые», то в «чужой стороне» - «березы кужлявые», луга «кочковатые» и люди «лукавые». Если в родной семье к девушке относятся с любовью, ее ласково приглашают за столы «дубовые», скатерти «браные» и яства «сахарные», то в чужой ей предстояло встретиться с недоброжелательным отношением свекра, свекрови, а часто и мужа.

Конечно, в изображении родной семьи мы встречаемся с несомненными чертами приукрашивания, идеализации, но в целом свадебные причитания отличает ярко выраженная реалистическая направленность. В них правдиво рисуются переживания выходя­щей замуж девушки, на каждом шагу проступают черты конкретной бытовой обстановки, говорится об обычных повседневных занятиях в крестьянской семье.

Причитания дают довольно полное представление о бытовой жизни крестьян. Однако главное их значение не в этом. Причи­тания - один из ярчайших жанров народной лирики. Их основной и смысл не в подробном описании тех или иных явлений и фактов жизни (в данном случае связанных с темой замужества), а в выражении к ним определенного эмоционального отношения; их главное назначение в том, чтобы выражать определенные чувства. Этими жанровыми особенностями содержания и назначения причитаний обусловлена и специфика их художественной формы (композиция и поэтический стиль).

Причитания не имеют сюжета, повествовательность в них ослаблена до предела. Главная композиционная форма причита­ний - монолог, что дает возможность непосредственно выражать различные мысли и чувства. Чаще всего такие монологи - плачи невесты начинаются с обращений к родителям, сестрам, братьям и подругам. Например: «Вы, родные мои родители!», Сестрица моя родная!», «Люба, милая подружечка!» и т.п.

В причитаниях широко используются синтаксические параллелизмы и повторы. Они в изобилии включают в себя всевоз­можные вопросы и восклицания. Это усиливает их драматизм и эмоциональную выразительность.

В причитаниях, как и во многих других жанрах фольклора, широко используются эпитеты. Однако лирическая природа при­знаний особенно ярко сказывается в том, что в них чаще всего употребляются эпитеты не изобразительные, а выразительные, например, такие, как «родная сторонка», «желанные родители», «милые подруги», «дорогие соседи», «чужая сторона», «чужой род-племя», «чужие отец-мать», «тоска великая», «горючие сле­зь!» и т. д.

Отличительной чертой причитаний является необычайно широ­кое употребление в них слов с уменьшительными суффиксами. Особенно часто в них употребляются такие слова, как «матушка», «батюшка», «братцы», «сестрицы», «подруженьки», «соседушки», «головушка», «горюшко», «кручинушка» и др.

Нередко все отмеченные приемы и средства поэтического стиля (синтаксический параллелизм, слова с уменьшительными (суффиксами, выразительные эпитеты, обращения и вопросы) в причитаниях применяются одновременно, и тогда достигается выразительность необычайной силы. Примером может служить причитание, в котором девушка-невеста обращается к «голубушке, к тетушке» с такими словами:

Ты, голубушка, тетушка! Со голубушкой милой сестрой,

Ты скажи-как, голубушка, Со тетушкам, со бабушкам,
Уж ты как расставалася Со подружкам голубушкам,

С родимым-то батюшкой, Со душам красным девушкам,
С кормилицей матушкой, Со девьей-то красотой,

С соколом малым братом, Со девичьим украшеньицем?

Свадебные песни. Песни, как и причитания, сопровождали свадебную обрядность. Однако причитания исполнялись только до венчания жениха и невесты, а песни пелись и после венчания. Особенно много песен исполнялось во время «красного стола» - свадебного пира. В отличие от причитаний, которые представляли собой песенную импровизацию и исполнялись в одиночку, сольно, свадебные песни имели относительно устойчивый текст и звучали лишь в хоровом исполнении. По своему эмоциональному содер­жанию свадебные песни значительно разнообразнее причитаний: в них мы находим и мотивы грусти, и мотивы веселья. Общий эмоциональный тон их более светлый, чем эмоциональный тон причитаний. Если в причитаниях передавались лишь мысли и чувства выходящей замуж девушки, то в большинстве песен выра­жалось отношение к этому факту общества, определенного круга людей: подруг девушки, всех, принимающих участие в свадьбе. Свадебные песни рассказывают о свадьбе, в том числе и о пере­живаниях невесты, как бы со стороны, поэтому они всегда в той или иной мере сюжетны, включают в себя элементы повество­вательное.

По своему конкретному содержанию, поэтике и назначению свадебные песни очень разнообразны. Но все их можно разде­лить на две группы. Первую группу составляют песни, самым тесным образом связанные со свадебной обрядностью, конкретным моментом в ее развитии. Каждая из этих песен по характеру образов замкнута тем эпизодом обряда, который она сопровождает, коммен­тирует, дополняет, поэтически углубляет.

В свадебных песнях дается описание, обряда сговора; говорится о подарках невесты жениху и его родным, о девишнике; описывается обряд расплетания косы девушке; рисуется отъезд жениха к невесте со свадебным поездом; рассказывается о том, как жених и невеста уезжают к венцу и приезжают от венца. В них сообщается о начале «красного стола» - свадебного пира; они, наконец, дают определенное представление об этнографически-поэтическом содержании свадеб­ного веселья.

Однако эти песни не только описывают обряд, но и дают яркую поэтическую характеристику его участников, необычайно четко выражая при этом определенное эмоциональное настрое­ние. Ярким примером может служить получившая широчайшее распространение в народе песня «Не в трубушку трубили рано по заре», в которой рассказывается об обряде распле­тания косы девушке, что было знаком прощания ее с молодостью.

Эта песня очень печальна по содержанию. В ней не только рассказывается о горестных переживаниях девушки, но также создается идеальный, по народным представлениям, портрет невесты: она красива («румяна»), ее косы заплетены «шелковыми плетушками», а «плетушки» унизаны «жемчужными камушками»

Необходимо подчеркнуть, что мотивы идеализации пронизывают большинство свадебных песен о женихе и невесте, которые называются «князем» и «княгиней», рисуются людьми, роскошно наряженными, необычайно красивыми и т. д. В этом следует видеть определенное проявление магического назначения свадебных песен: желаемое в них рисуется как реально существующее.

Тенденция идеализации особенно ярко проявилась в такой жанровой разновидности свадебных песен, как величания. Величания - это, как правило, небольшие по размерам песни описательного характера, в которых в идеализированном плане рисуется портрет величаемого, говорится о его красоте, уме или богатстве.

Свадебные величания исполнялись главным образом во время свадебного пира. В первую очередь величальные песни пелись в честь жениха и невесты. Так, в одной из них рисуется идеальный портрет невесты - сельской красавицы:

Опросинья хороша: Без белилецек бела,

Без подставы высока, Без мазилец румяна.

Без подвивочки толста,

По своей красоте невесте не уступал и жених. Величания пелись также дружке, свату, свахе и другим гостям. Величаемые должны были одаривать певиц небольшими подарками, чаще всего мелкой разменной монетой. Если же певиц не одаривали, то они в адрес «провинившихся» пели уже не величальные, а «корильные песни».

Корильные песни - это своеобразные пародии на величания, смешили и веселили гостей. Корильные песни нередко имели плясовой ритм, рифму. Одну такую корильную песню о свате записал А. С. Пушкин:

Все песни перепели, От красных девок,

Горлушки пересохли! От белых лебедок.

А сватушко рыжий Дари, дари девок!

По берегу рыщет, Дари лебедок!

Хочет удавиться, Не станешь дарити -

Хочет утопиться, Мы пуще корити!

Сватушко, догадайся! За машёночку принимайся!

В мошне денежка шевелится,

К красным девушкам норовится.

Рассмотренные свадебные песни были тесно связаны с кон­кретными моментами обряда, имели определенный смысл только в ряде и, естественно, постепенно выходили из употребления в связи с разрушением, отмиранием самого обряда.

Однако наряду с этими песнями во время свадебного обряда исполнялись и песни другого типа. Они также разрабатывали свадебную тематику, их основными образами также были образы жениха и невесты. Но в отличие от песен первой группы они не были закреплены за каким-нибудь определенным эпизодом свадеб­ного обряда, а могли исполняться в любой момент свадьбы. В них свадьба рассматривалась как бы в целом, говорилось о бракосочетании вообще. Художественное время и пространство этих песен далеко выходили за рамки конкретно совершаемой обрядности.

Отличительной особенностью песен этой группы является широкое использование символики. Так, символом молодца, жениха в них чаще всего выступают голубь, сокол, орел, селезень и гусь; символом девушки - лебедушка, утушка, голубушка, пава и ласточка.

В композиционном отношении эти песни часто строятся на принципе образного параллелизма. Это такое построение песни, когда в ее первой параллели дается картина природы, а во второй - картина человеческой жизни. Первая параллель имеет символиче­ское значение, она создает определенное эмоциональное на­строение, а вторая - конкретизирует первую, наполняет песню определенным жизненным содержанием.

Эти песни, отличись высокой поэтичностью, обладали большой силой обобщения, в прошлом исполнялись не только в свадебном обряде, но бытовали и вне его. Многие из них продолжают жить и в наши дни.

Приговоры дружек. Основу свадебной поэзии составляют песенные жанры – причитания собственно песни. Но в нее входят и другие жанры фольклора, без учета которых не было бы полного представления о народной свадьбе. Особое место среди этих жанров занимают проворы дружек.

Приговоры - это своеобразные прозаические импровизации, которые имеют определенную ритмическую организацию. Нередко приговоры имеют рифмы - тогда перед нами типичный раешный стих:

Богатые люди пиво да вино пьют,

А меня, бедного, только по шее бьют:

Полно тебе полорот,

Стоять у чужих ворот,

Разиня рот!

Все свадебные обряды были тесно связаны, шли друг за другом в строго определенной последовательности, представляя собой как бы единую, растянувшуюся несколько дней пьесу. Центральным актом этой пьесы был день свадьбы, а распорядителем этого дня и главным режиссером всего свадебного «представления» был дружка. Он просил благословения у родителей жениха и отправ­лялся со «свадебным поездом» в дом невесты. Просил благословения у родителей невесты и увозил жениха и невесту к венцу. После венца он привозил их в дом жениха, где начинался свадебный пир.

Но время пира дружка следил за соблюдением обрядности, руководил застольем, веселил гостей. На другой день после свадьбы дружка будил молодых и нередко приглашал к себе в гости.

Во все моменты свадебной обрядности дружка много шутил, стремился говорить складно, только приговорами.

От дружки во многом зависело, так сказать, «качество» всей свадьбы, поэтому в дружки выбирали человека уважаемого, хорошо знающего свадебную обрядность, тонко чувствующего специфику ее поэзии, сообразительного, веселого и бойкого на язык.

Особенность приговоров хорошего дружки состояла в том, что они были высокопоэтичными, по своему содержанию вполне отвечали тому или иному эпизоду в свадебной обрядности, а по стилю и образности органически сливались с другими жанрами фольклора, исполняемыми в тот или иной момент обряда. Так, учитывая специфику свадебных песен, дружка жениха и невесту называет только «князем» и «княгиней». Перед отъездом со свадебным поездом к невесте он говорит, что они поедут в «чистое поле», в том поле найдут «зеленый садик» и в этом садике постараются поймать «белую лебедушку» - «красную девушку», «новобрачную княгиню». Приехав к невесте, дружка сообщает, что у его жениха - «князя новобрачного» «тулупы лисьи», «воротники куничьи», «шапки собольи», «верха бархатны». Все это - типично свадебная идеализация.

Приговоры, как правило, пересыпаны шутками и прибаутками. Так, например, на вопрос сватьи, как здоровье родителей жениха, дружка в своем приговоре отвечает: «У нашего свата все здоровы, быки и коровы, и телята гладки, привязаны хвостами за грядки, и овцы пестры, как быки толсты, два мерина стельны и бык дойный».

На протяжении всего свадебного обряда звучат песни, в которых сваха упрекается за то, что она обманула бедную девушку, лишила ее молодости и т. д. В духе «корильных» свадебных песен говорит о свахе и дружка. Так, в одном из приговоров он рассказывает о том, как ехали свадебным поездом к невесте, а валявшаяся под ракитовым кустом сваха вскочила и выхватила предназначенные для невесты орехи. Пронизывая свадебный обряд, органически сливаясь с другими жанрами фольклора, приговоры дружек придавали всей свадебной поэзии художественную цельность, определенное эмоционально-стилистическое единство.

Однако наблюдения показывают, что талантливые, поэтически одаренные дружки в своих приговорах используют мотивы, образы и поэтику не только свадебной поэзии, но и других жанров фольклора. Так, в одном приговоре дружка в былинной манере просит разрешения у отца жениха «на широкий двор сойти», к своему «храброму коню» подойти, богатырски заседлать его, взять «во левую рученьку сафьяновые вожжи», «во правую рученьку шелковую плеть» и выехать со своей дружиной в «чистое поле».

В другом приговоре отчетливо ощущается сказочная образность. Дружка говорит: «Есть у нашей княгини молодой на море, на океане, на острове на Буяне двенадцать девиц, родных сестриц: все они набелены, намазаны и к дубу привязаны...». Во время свадебного пира дружка величает жениха приговорами, составлен­ными в стиле колядок, желает ему всего наилучшего, большого богатства: «Дай тебе, господи, дваста бы конь, полтораста бы меринов, семьдесят барашков все скакунов, на поле прирост, на гумне примолот, на мельнице примол».

Использованные в приговорах жанры несвадебного фольклора выполняют ту же роль, что и жанры свадебной поэзии. Они не только не ослабляют функционального значения собственно сва­дебной поэзии, но, наоборот, усиливают ее, помогают еще глубже выразить основные идеи, связанные с тем или иным обрядовым моментом, значительно повышают общее поэтическое звучание всего свадебного обряда.

Эстетическая ценность свадебного обряда. На основе всего > сказанного можно сделать вывод, что вся свадебная поэзия, все входящие в нее фольклорные жанры тесно связаны между собой по образному содержанию и назначению. Отличаясь по своей поэтике, эти жанры вместе с тем имеют и объединяющие их черты, представляют собой, в известном смысле, единую, худо­жественную систему.

Свадебная поэзия находилась в самой неразрывной связи с ее обрядностью, которая имела не только большое этнографическое, но и определенное эстетическое значение. Несмотря на то что к самому факту бракосочетания в значительной степени подходили с практической стороны, думали прежде всего о том, чтобы в семью жениха вошла хорошая хозяйка, в целом свадьба воспринималась не как практическая сделка между родителями жениха и невесты, а как большой и яркий праздник. Тон праздничности проступал во всем. Все участвующие в свадебной обрядности выглядели под­черкнуто празднично, одевали на свадьбу свои лучшие наряды. Особенно нарядно одевались жених и невеста. Для свадебного поезда выбирали самых хороших лошадей, в гривы им вплетали разноцветные ленты, впрягали их в лучшую упряжь; к дугам привязывали звонкие колокольчики. Грудь дружки была украшена расшитым полотенцем. На свадьбе много пели и плясали. Все это делалось с явным осознанием праздничности свадебного обряда, с определенной установкой на зрелищность: люди специально вы­ходили на улицу, чтобы полюбоваться свадебным поездом; многие приходили на свадьбу только для того, чтобы насладиться праздничным убранством и весельем.

Похоронные обряды. Прямой противополож­ностью свадебной обрядности и сопровождающей ее поэзии по своей эмоциональной тональности были похоронные обряды с единственным их поэтическим жанром - причитаниями. Похоронные обряды, посвященные самым горестным, трагическим событиям в жизни человека, от начала до конца были насыщены плачем, воплями и рыданиями.

Похоронные обряды являются очень древними по своему происхождению. В них можно отметить черты анимистических представлений, что выразилось в культе почитания предков. Полагали, что души усопших не умирали, а перемещались в иной мир. Считалось, что умершие предки могли оказывать определенное влияние на судьбу живущих, поэтому их боялись, старались всячески задобрить. Это нашло отражение в похоронной обрядности. Гроб с телом покойного выносили очень осторожно, боясь коснуться им косяка двери (магия касания), чтобы не оставить смерти дома. Во многих обрядах и обычаях нашло отражение почитание покойного. Во время поминок одно место оставляли не занятым, так как полагали, что на поминках присутствует душа покойного. И до сих пор прочно удерживается обычай не говорить о покойном ничего плохого.

Все это в какой-то мере отразилось и на похоронных причита­ниях. Каким бы ни был в жизни человек, его после смерти называли в причитаниях только ласковыми словами. Так, например, вдова наделяла покойного мужа эпитетами «красное солнышко», «люби-семеюшка», «кормилец-семеюшка», «законная сдержавушка» и т. д. Следы древнего анимистического мировоззрения в причи­таниях мы находим в их антропоморфических образах, приемах олицетворения. В них, например, можно встретить антропоморфи­ческие образы смерти, несчастной судьбы, горя.

Связи похоронных причитаний с ранними формами мышления несомненны. Однако следует признать, что главная ценность по­хоронных причитаний для нас не в этом.

Выражение любви к умершему и страх перед грядущим составляют основное содержание всех похоронных причитаний. В плачах с огромной поэтической силой рисуется трагическое положение семьи, оставшейся без кормильца. Так, в одном из них бедная вдова говорит, что, с тех пор как умер отец семейства, все хозяйство пришло в полный упадок.

Для поэтики похоронных плачей, как и для поэтики свадебных причитаний, показательно широкое упо­требление устойчивых выразительных эпитетов, слов с умень­шительными суффиксами, всевозможных повторов, синтаксического параллелизма, обращений, восклицаний и вопросов, что слу­жит средством усиления их эмоциональной выразительности и драматического напряжения.

Основной композиционной формой похоронных причитаний, как и плачей невесты, является форма лирического монолога . Однако похоронные причитания, как правило, по своим размерам значительно больше свадебных причитаний. Многие из похорон­ных плачей, записанных на Севере, насчитывают более ста строк. В этих плачах под влиянием былинных традиций получает опре­деленное развитие эпическое (повествовательное) начало. Особенно развитой повествовательностью отличаются плачи, в которых повествуется о людях, умерших трагически.

Сказочные жанры. История собирания и изучения. Классификации.

В устной прозе выделяется два раздела: сказочная проза и несказочная проза.

В основе их разграничения лежит разное отношение самого народа к сказкам как выдумке и событиям как правде.

Пропп: «сказка есть нарочитая и поэтическая фикция. Она никогда не выдается за действительность»

Сказка - явление видовое, объединяющее несколько жанров. Русские сказки делят на следующие жанры:

· о животных

· волшебные

· кумулятивные

· новеллистические или бытовые

Основной художественный признак сказок – сюжет.

Пропп «Русская сказка».

Народная сказка есть повествовательный фольклорный жанр. Он характеризуется своей формой бытования. Это рассказ, передаваемый из поколения в поколение только путем устной передачи. Этим она отличается от литературной, которая передается путем письма и чтения и не меняется. Литературная сказка может попасть в орбиту народного обращения и передаваться из уст в уста, тогда она тоже подлежит изучению фольклориста. Сказка отличается специфической для нее поэтикой.

Сказка и миф.

Миф есть стадиально более раннее образование, чем сказка. Сказка имеет развлекательное значение, а миф-сакральное. Миф - рассказы первобытных народов, которые признаются реалиями высшего порядка, хоть и не всегда выдаются за действительность. Они обладают священным характером. С появлением в человеческом сознании и в культуре богов миф становится рассказом о божествах и полубожествах.

фольклор художественный творчество былина

Сказки, песни, былины, уличное представление все это разные жанры фольклора, народного устно-поэтического творчества. Их не спутаешь, они отличаются своими специфическими особенностями, различна их роль в народном быту, по-разному живут они в современности. Вместе с тем всем жанрам словесного фольклора присущи общие признаки: все они являются произведениями искусства слова, в истоках своих связаны с архаическими формами искусства, бытуют преимущественно в устной передаче, постоянно изменяются. Этим определяется взаимодействие в них коллективного и индивидуального начал, своеобразное сочетание традиции и новаторства. Таким образом, фольклорный жанр исторически складывающийся тип устно-поэтического произведения. В той или иной мере все фольклорные жанры связаны с историей народа, с действительностью, вызвавшей их к жизни и определяющей их дальнейшее существование, их расцвет или угасание. «Скажите мне, как народ жил, и я скажу вам, как он писал» Веселовский А.Н. Историческая поэтика. Л., 1940. С. 390. , эти замечательные слова великого русского ученого академика А.И. Веселовского можно отнести и к устному творчеству: как народ жил, так он и пел и рассказывал. Поэтому фольклор и раскрывает народную философию, этику и эстетику.

Посмотрим, каков же жанровый состав русского фольклора. В. Я. Пропп указывает три основных момента, объединяющие произведения одного жанра: общность поэтической системы, бытового назначения и характера исполнения См.: Пропп В.Я. Жанровый состав русского фольклора. - В кн.: Пропп В.Я. Фольклор и действительность. М., 1976. С. 3-4. . При этом он справедливо утверждает, что ни один из этих признаков в отдельности не характеризует жанра Там же. С. 89. . Исходя из этого определения, мы имеем все основания различать в фольклоре песенные, прозаические и драматические жанры. К первым относятся былины, исторические песни, баллады, лирические песни, которые в свою очередь, делятся на обрядовые и необрядовые. Многообразны прозаические жанры: сказки, предания, легенды былички и бывалыцины. К драматическим жанрам помимо народных пьес («Царь Максимильян» и «Лодка» и др.) кукольных представлений («Петрушка»), относятся многочисленные игры, хороводы и многожанровый по своему составу свадебный обряд.

Уточняя определение жанра, данное В. Я. Проппом, необходимым особо подчеркнуть значение функции фольклорного произведения, того, что он называл его бытовым назначением. Именно функция является одним из определяющих, но, конечно, не единственным признаком в понятии жанра.

Жанры русского фольклора, как и фольклора других народов, крайне разнообразны: одни из них былины, песни, частушки песенные и неразрывно связаны с народной музыкой, другие сказки, предания, легенды повествовательные, третьи ряженье, народные пьесы драматические. Былины, предания, сказки, любовная лирика живут вне связи с обрядом; причитания, приговоры дружки, колядки, веснянки тесно связаны с семейными или календарными обрядами; колыбельные песни, потешки бытуют в детской среде; былины, исторические песни, легенды являются достоянием только взрослых и т. д.

Различна и связь отдельных фольклорных жанров с бытом, с действительностью, с условиями жизни русского народа, чем определяются и их исторические судьбы.

Так, например, заговоры, календарные обряды и календарная поэзия неминуемо уходят из народного быта при угасании веры в их магическую значимость, меняется свадебный обряд и связанная с ним поэзия, поскольку в современном быту становятся неуместными душераздирающие плачи и «хлестания» невесты и свадьбы перестают быть «слезливыми» и превращаются в семейный праздник.

Поэтому по-разному сложились и исторические судьбы отдельных жанров. Часть из них в настоящее время безвозвратно ушли из народного быта, однако благодаря тому, что они продолжают жить в книге, не потеряли своего значения как элемент народной культуры такова судьба былины. Другие жанры продолжают, постоянно изменяясь и трансформируясь, жить в народном быту такова судьба сказок и песен. Многие жанры в наше время исчезают, так как исчезли те предпосылки, которые содействовали их возникновению и сохранению в быту, такова судьба заговоров и обрядового фольклора. Некоторые жанры переходят из одной аудитории в другую. Например, ряд обрядовых песен включается в детские игры, а сказки о животных становятся достоянием исключительно детского репертуара.

Разные виды и жанры фольклора не стабильны, они в постоянном движении, постоянно взаимодействуют друг с другом. Произведения одних жанров преимущественно можно услышать от исполнителей-мастеров, почти профессионалов, каковыми являются сказители былин. В прежнее время знатоки былин подчас пользовались известностью далеко за пределами своей деревни. Произведения других жанров могут жить и в устах рядовых исполнителей, сказочников и песельников, среди которых, однако, также выделяются признанные мастера этого искусства. Наконец, к третьим (пословицам, поговоркам) обращается каждый.

Еще тридцать лет назад было невозможно себе представить свадьбу без песен. Да и практически все современные нам свадьбы имеют свое звуковое сопровождение: вместо бабушек «поют» диджеи и прочая братия. Однако живая «музыка» так или иначе прорывается или в виде бабушек, или в виде песенных конкурсов. Что подтверждает утверждение известного исследователя русского фольклора В. Аникина - «В составе свадебного обряда самое важное место занимают песни».

Свадебные песни отличаются от всех остальных песен, связанных с жизнью (о похоронном обряде уж конечно больше упоминать не будем). Эти песни буквально принадлежат обряду и вне свадебного обряда ни-ког-да не исполняются. Функционально свадебные песни, величания и причитания весьма важны - они как бы освещают вес обряд, делая его понятным, отмечая самые важные точки и вехи этого внушительного и долгого мероприятия. Песни среди всего свадебного фольклора несут песни в некотором смысле и юридическую силу, исполняясь и подтверждая именно юридическую (как мы сказали бы сейчас) сторону события.

Кроме этого, фактического и фактологического значения, свадебные песни несли и продолжают нести, несомненно, и эстетическую функцию. Отличаются от остальных песен они и велеречивостью, зачастую - иносказательностью и особым повествовательным стилем.

Еще один из видов свадебного искусства - величания. Величания - жанр песенного восхваления, при этом восхваляли не только жениха и невесту, но и будущих родственников. Однако лукавить не стоит - чаще всего хвалили, перехваливали и даже захваливали именно жениха и невесту. Дошедшие до нас образцы величаний демонстрируют свою прямую связь с заклинательной магией, которая помогала ощутить благополучие, богатство и прочие материальные и душевные блага уже наступившими, существующими прямо здесь.

Позднее величания из заклинательной магии превратились в выражение идеального образа нравственного поведения, духовности, красоты, материального достатка без всякой связи с магией и магическими заговорами.

Совсем особое место занимали причитания. Это такие печальные, иногда очень печальные, образцы народного творчества. Лирические повествования, которые трогательно описывали переживания невесты и ее подруг, родителей, других участников свадьбы. Функциональная значимость причитаний была полностью подчинена обряду. Невеста обязательно представляла свое предстоящее замужество как подневольный уход из родительской семьи, как действие, которое совершается против ее воли. Отсюда печаль и беспокойство и, конечно же, причитания. Делалось это из тех же магических побуждений, которые управляли и свадебными песнями: таким образом невеста и ее новая семья надеялись избежать мести предков принимающей семьи.

Другие исследователи русского фольклора предполагают что зачастую причитания являлись и отражением истинных переживаний невесты в момент расставания с родительской семьей.

Через какое-то время причитания трансформировались и стали лишь отчасти следовать древнему магическому ритуалу, а приобрели функцию прямого выражения чувств людей, которые принимают участие в свадьбе. Тем не менее, суть и самая явная отличительная черта причитаний кроется в самом названии. Причитают люди в смятенном состоянии.

Причитания. Записано в 1978 году от Ракии Тажетдиновой (1910 года рождения) в деревне Аминово Кунашакского района Челябинской области.

Причитания (Покосишь ты сено, мой отец). Записано в 1990 году от Розалии Султангареевой в городе Уфе. В данном варианте сенгляу жалобные слова невесты обращены в адрес родного отца.

Свадебный ритуал, как известно, вбирает в себя фрагменты всех эпох развития культуры народа: от древнейших верований и магических действий до образцов церемониального поведения, выработанных в новейшее время.
Башкирский свадебный ритуал — многоступенчатая народная драма, в которой нашли преломление мировоззрение и ментальные особенности народа, его самобытная музыкально-художественная культура, специфика хозяйственно-бытового уклада. Он представляет собой одно из ярчайших творений национального коллективного духа. Башкирская свадьба имеет большое типологическое сходство и содержательную близость с традиционной свадьбой татарского, казахского, киргизского, туркменского народов, перекликается с определенными мотивами алтайских, монголо-бурятских, северокавказских свадебных ритуалов. Существует очень много смысловых параллелей со свадебными церемониями народов Европы (финнов, саамов, шведов, норвежцев, датчан, народов Великобритании и Ирландии)

1. Как подчеркивает Розалия Асфандияровна Султангареева.
Башкирский свадебный ритуал представляет собой средне азиатско-тюркский тип с богато орнаментированным многожанровым поэтическим репертуаром и с выраженным национальным колоритом и национально-специфическими мотивами (потасовки за постель, церемониальное получение именной скотины, обрядовые избиения и так далее).

2. С древнейших времен в башкирской культуре заключение брака, воспитание и в физическом, и в духовном отношении здорового потомства считались делом достойным настоящего человека, заботящегося не только о своем личном благополучии, но и о судьбе своего народа.

Башкирская свадьба фрагмент из фильма "Тюрки России"

Для подготовки данной страницы были использованы материалы с сайта:
http://lik-kuzbassa.narod.ru/bashkirskiy-fol.htm, http://vatandash.ru/index.php?article=259