Антуан Ли родился в Страсбурге. Будучи ребенком, Антуан был очень чувствителен к запахам: он мог отказаться есть, если аромат блюда ему не нравился. В подростковом возрасте он узнал о профессии парфюмера и решил им стать.
В 1986 году юноша попытался сдать экзамен и поступить в международный институт ISIPCA, но провалился. Но он не сдался и получил образование в области химии. Несмотря на трудности в начале пути, удача сопутствовала Антуану, ему удалось осуществить свою мечту и стать известным парфюмером.
В 1988 году от друга Антуан Ли случайно узнал о парфюмерной школе Roure Perfumery School, куда юноша вскоре поступил и стал изучать метод Жана Карлеса. В 1991 году начинающий парфюмер занял пост ассистента Жана Гишара. Спустя два года Антуана отправили повышать квалификацию в США. Вернувшись во Францию, он два года проработал в IFF, а в 2003 стал членом компании Givaudan. Со временем Антуан понял, что для полной творческой реализации ему нужно нечто большее, поэтому в 2011 году он присоединился к команде парфюмеров Takasago.
У Антуана Ли есть много источников вдохновения: ароматы Chanel N°19 и Bandit от Piguet, атмосфера осени, запах розмарина, 1980-е. Ему удается одновременно создавать ароматы для крупнейших мировых брендов и принимать участие в нишевых экспериментальных проектах. Некоторые работы парфюмера можно назвать провокационными и противоречивыми. Таковой, например, является композиция Sécretions Magnifiques, сочетающая в себе ароматы человеческого тела, созданная для бренда Etat Libre d"Orange. Другим интересным проектом стало сотрудничество с Blood Concept, в рамках которого были созданы ароматы с использованием нот крови.
Ученые, алхимики, маги? Их работа – создавать из летучих молекул эфемерные субстанции для услады нашего обоняния, для развлечения и соблазна. Но за этой внешней романтикой стоит постоянный труд, переживания и творческий поиск. Многие из созданных ими парфюмов стали частью нашей жизни, врезались в ольфактивную память и волнуют душу уже одними названиями. Известные парфюмеры не скрывают, что именно к этому и стремятся. Хотя у каждого есть свои методы и секреты, определяющие стиль и успех их творений.
Дорога к призванию
Многие создатели духов соглашаются, что важную роль в их жизни сыграл городок Грасс на юге Франции. В этой колыбели парфюмерии родились Жак Польж, парфюмер Chanel; Франсуа Демаши, создатель ароматов Dior; Жан-Клод Эллена, креативный директор Hermès Parfums. Другие – среди них Бертран Дюшофур, ведущий парфюмер L’Artisan parfumeur, Comptoir des parfums, и Тьерри Вассер, парфюмер Дома Guerlain, – учились в Грассе. «Мой отец был парфюмером, – рассказывает Жан-Клод Эллена. – Но он не любил обсуждать работу. Чтобы понять его, да и просто сблизиться, я старался повсюду быть рядом. И постепенно стал разбираться в тонкостях профессии». Господин Эллена отвергает возможность того, что дар он унаследовал. Он верит в труд. В 16 лет Жан-Клод пошел на парфюмерную фабрику простым рабочим, а потом сделал успешную карьеру.
А вот Франсуа Демаши пришел в парфюмерию, наоборот, наперекор своему родителю. «Он был фармацевтом и хотел, чтобы я пошел по его стопам. Но! Это был 1968 год. Францию сотрясали молодежные демонстрации. Все хотели быть независимыми, самостоятельными. Я тоже! А для этого требовались деньги. Вот я и пошел зарабатывать на фабрику. Парфюмерную фабрику», – уточняет Демаши, но не говорит, была ли это та же фабрика, на которой трудился Жан-Клод Эллена. Тем более что вскоре юный Франсуа сменил сферу деятельности, поступив в медицинский колледж. Эскулапа из него не получилось, и Демаши вернулся в парфюмерию. Учеба по специальности «носа» давалась легко. Он быстро устроился в аромаконцерн Charabot. Каков был первый аромат? Демаши хохочет: «Категорически не гламурный!»
Свой парфюмерный путь он начал с аромата… для коров. Точнее – для сена, которое опрыскивали арома-творением юноши, дабы повысить аппетит буренок. «Как это ни смешно, запах был очень успешным. В определенных кругах. По-моему, агрофирмы закупают его до сих пор!» Знали бы коровы, что повышает их надои…
Сотворение аромата
Как происходит таинство создания духов? Франсуа Демаши признается, что часто просыпается ночью от того, что ему снятся идеи ароматов. Он достает потертую красную тетрадь. Внутри в алфавитном порядке записаны моменты и предметы, а рядом – названия эссенций, продуктов животного происхождения или молекул, которые с ними ассоциируются. В «красной книге» есть формулы запахов тормозов, мокрого картона, камня, озона, лесного дождя, конфет, принтера, аптеки… «Аптеки моего отца, конечно!» Парфюмер прижимает тетрадь к сердцу: «Я веду этот дневник больше 30 лет. И очень боюсь его потерять. Мое ремесло во многом зависит от прошлого». Память – стержень творческого процесса. Особенно когда нужно вписать себя в историю знаменитого Дома, который имеет собственные воспоминания, ценности и стиль.
Свой блокнот есть и у Жан-Клода Эллена. Мэтр заносит туда все, что его заинтересовало: «Это может быть запах аппетитного блюда, редкого вина, только что распиленного дерева или какие-нибудь мысли из прочитанных книг». На его рабочем столе всегда стоит несколько пробирок с эликсирами-идеями. «Обычно я составляю композицию из 5–10 нот. Потом соединяю компоненты аромата со спиртом и выдерживаю паузу 10–15 дней. Всегда полезно отступить на шаг, чтобы взглянуть на свое творение критически. Если после паузы формула меня не устраивает, начинаю заново. Благо Hermès предоставляет мне такую свободу», – говорит месье Эллена.
Требования… и эмоции
Но свобода Жан-Клода Эллена – исключение: миром парфюмерии правит маркетинг. Как добиться баланса между требованиями марки и собственными эмоциями? Можно ли совместить интуитивное и рациональное? Франсуаза Донш, ольфактолог Givenchy, так прониклась духом модного Дома, в котором работает больше 20 лет, что каждую ноту ассоциирует с материалом или тканью: «Для меня роза – это атлас, цветы туберозы – легкий муслин, цитрусовые – крепдешин. А ветивер ассоциируется с шерстью альпака. Я создаю ароматы так же, как дизайнер платья: крою и собираю из сочетающихся материалов».
Тьерри Вассер, парфюмер Guerlain, признается, что любит подслушать мнение покупательниц: «Это лучшее маркетинг-исследование. Если бы я их спрашивал «в лоб», многие постеснялись бы сказать правду». Тьерри не скрывает, что его парфюмерным кумиром с юности был Жан-Поль Герлен. Поэтому ценности Дома ему близки: «Преступать через себя пока не приходилось. Я часто по своей инициативе обсуждаю работу с месье Герленом. Горжусь тем, что смог вернуть в наши ароматы ноты болгарской розы, благо-ухание которой Жан-Поль Герлен когда-то открыл миру. Во времена социализма мы не могли получать этот компонент. Но теперь классические ароматы Guerlain обрели прежнее звучание». Тьерри Вассер не отрицает, что, уважая традиции, творит в собственном сочном, чувственном стиле. Он любит удивлять и даже хулиганить. Но с неизменным успехом. Так, его последнее творение, шаловливый аромат Lа Petite Robe Noire, стал культовым среди подростков. Скажем прямо – нетипичных покупателей для Guerlain.
Любят – не любят
Все парфюмеры признаются, что среди запахов у них есть фавориты и изгои. Любимчики Франсуа Демаши – жасмин, «ольфактивные воспоминания детства в Грассе», а также роза, пачули, амбра. Не любит мэтр запахи кумина и листьев кориандра. «Это не значит, что я с ними не работаю. Надо уметь абстрагироваться». Франсуаза Донш отвергает специи: «Иногда я их использую, но без радости. Агрессивнее всего, на мой взгляд, звучат ноты перца – его в формулы не включаю!» Зато мадам обожает «чарующий запах белых цветов», культивируя их в большинстве ароматов Givenchy. Такой субъективный подход идет парфюмерии только на пользу: благодаря ему рождается узнаваемый и неповторимый стиль великих аромамарок.
Аромат Epice Marine, Hermessence, мы сочинили в сотрудничестве со знаменитым кулинаром Оливье Роллинже” Жан-Клод Эллена, креативный директор Hermès Parfums
Чем пахла Европа
Как выглядели города средневековья
Был ли у Гренуя прототип
Почему Грас стал столицей парфюмерии
Можно ли создать аромат любви
________________________________________ ______
«Парфюмер» Патрика Зюскинда - без сомнения, литературная сенсация конца
ХХ века. Произведение, популярное у тетенек-домохозяек и у бунтарски
настроенного интеллектуального студенчества. Томик с романом можно
встретить в руках у вжавшейся в двери вагона метро секретарши и
отдыхающего под испанским солнцем от дел праведных и неправедных ее
босса - бизнес-акулы. Вы все это, собственно, знаете и сами.
Многое из изложенного в этой книге вызывает у внимательного читателя
вопросы, в частности о нравах и быте тогдашних европейцев, о парфюмерии и
прототипах главного героя, о возможности создания универсального
аромата любви и т.п. Давайте попробуем разобраться…
__________________
Глава I. Был ли у Жана-Батиста Гренуя реальный прототип?
В XVIII веке во Франции жил человек, принадлежавший к самым гениальным и
самым отвратительным фигурам этой эпохи, столь богатой гениальными и
отвратительными фигурами. Его звали Жан-Батист Гренуй, и если имя это, в
отличие от имен других гениальных монстров вроде де Сада, Сен Жюста,
Фуше, Бонапарта, ныне предано забвению, то отнюдь не потому, что Гренуй
уступал знаменитым исчадиям ада тьмы в высокомерии, презрении к людям,
аморальности, короче, в безбожии, но потому, что его гениальность и его
феноменальное тщеславие ограничивалось сферой, не оставляющей следов в
истории, - летучим царством запахов.
Патрик Зюскинд, «Парфюмер»
Следует признать, что «Парфюмер» Зюскинда - произведение отнюдь не
фантастическое. Составители ароматов в погоне за доходами и известностью
не брезговали даже самыми отвратительными на взгляд современного
гуманиста средствами. Доктор Сорбонны историк парфюмерии Анник Ле Герер
приводит в своей книге «Ароматы Версаля в ХVII-XVIII в.в.» рецепт
ученика великого химика и врача Парацельса некоего Кроллиуса.
Согласно Кроллиусу, действие благовоний, входящих в драгоценное мумие,
многократно усилено за счет ингредиента, максимально близкого к жизни. А
именно - тела молодого человека, умершего насильственной смертью. То
есть парфюмеру-фармацевту рекомендовалось обзавестись трупом казненного
не ранее одного дня назад преступника, предпочтительно через повешение,
колесование или посажение на кол, — молодого (идеально - почему-то 24
года) и желательно рыжего, поскольку рыжий цвет - есть признак жизненной
силы. Затем следовало отделить мясистые части, вытопить жир, хорошенько
промыть винным спиртом и держать под солнечными и лунными лучами два
дня и две ночи, чтобы очистить содержащиеся в плоти «жизненные
принципы». Далее натереть их миррой, шафраном и алоэ и, наконец,
подвесить над огнем, «как это делают с бычьими языками и свиными
окороками, которые подвешивают над очагом, чтобы они приобрели
восхитительный аромат».
От момента издания рецепта до времени действия романа Зюскинда - около
ста лет. Сущие пустяки. Заметьте, Кроллиуса никто не отправил на
виселицу за его чудовищные рекомендации, рецепт не попал под запрет, был
хорошо известен специалистам. Можно с уверенностью предположить, что и
сам автор, и многие парфюмеры, знакомые с его выкладками, в погоне за
прибылью и известностью, экспериментировали с человеческим мясом.
Казненные преступники Кроллиуса - не юные девственницы Гренуя, однако
нас сейчас интересует сама по себе идея использовать человеческие трупы в
парфюмерных целях.
Современники свидетельствовали, что палачи немало наживались на продаже
свежатинки прямо с эшафота. Наваррский врач Ги де Лафонтен в 1564 году
писал, что на складе одного из торговцев мумие в Александрии были
обнаружены груды тел рабов, предназначенных для переработки в
«улучшенное» мумие.
Парфюмерия шла рука об руку и фармацевтикой (подробнее об этом - позже).
Так что трупы активно использовались и в медицинских целях. Тот же
Кроллиус рекомендовал человеческую плоть в качестве лекарственного
средства, прежде всего, противоядия. Ее необходимо было выдержать
несколько дней в винном спирте, потом высушить. Далее, объяснял автор,
фармацевту вновь понадобится винный спирт для восстановления у плоти
естественного красного оттенка. Поскольку внешний вид трупа неаппетитен,
то его следовало месяц вымачивать в оливковом масле. Поскольку масло
вбирает в себя полезные вещества от мумии, его также можно было
применять в лекарственных целях.
Известный французский химик и фармацевт XVII в. Николя Лефевр несколько
модернизировал рецептуру. Для начала, писал он, необходимо отрезать
мышцы от трупа здорового и молодого мужчины, дать им отмокнуть в винном
спирте, после чего подвесить в сухом прохладном месте. Если воздух
влажный или идет дождь, то данные эти мышцы нужно каждый день сушить на
несильном огне из можжевельника, до состояния матросской солонины.
Впрочем, удивляться толерантности европейцев к подобным рецептам не
приходится. Нравы во времена Средневековья, Возрождения, Просвещения
были во многих своих проявлениях столь людоедскими, что, глядя из дня
сегодняшнего, диву даешься.
Вот вам один из эпизодов, так сказать, городской хроники Парижа. Речь
пойдет об «инциденте» с трупом маршала Д"Анкра - итальянского
авантюриста Кончино Кончини, фаворита королевы Марии Медичи, супруги
Генриха IV и матери Людовика XIII (по приказу последнего маршал-фаворит и
был убит). Утром 25 апреля 1617 года парижская чернь взяла штурмом
двери церкви Сен-Жермен-л"Оксерруа, где был похоронен этот ни разу не
воевавший и крайне непопулярный маршал. Вытащив из под могильной плиты
тело этого маршала, толпа связала трупу ноги оторванной от языка
колокола веревкой, протащила его по улицам и набережным и повесила
головой вниз. То ли на одну из виселиц, которые являлись важной частью
городского пейзажа, то ли за опору Новому моста. Но этого озверевшим
парижанам и парижанкам показалось мало. Кто-то остро наточенным ножом
отрезал уши, нос и «срам» трупа. Вскоре остатки трупа опять потащили по
Парижу. И, наконец, вернув к Новому мосту, бросили в разведенный тут же
костер. Какой-то гражданин вскрыл грудную клетку и, вырвав сердце, чуть
подрумянив на огне, проглотил.
К слову, Европа была хорошо знакома с явлением каннибализма, который
являлся неизбежным спутником голода, периодически охватывавшего
континент. Самым страшным стал великий голод 1314-1315 г.г. Лето 1314
было дождливым, а летом 1315 разразился настоящий потоп. Результатом был
катастрофический неурожай и… большой спрос на человеческое мясо.
Средневековый летописец-монах Рауль Глабер приводит эмоциональное
свидетельство европейского каннибализма, вызванного голодом 1032 - 1034
г.г.: «Голод принялся за свое опустошительное дело, и можно было
опасаться, что исчезнет почти весь человеческий род. Атмосферные условия
стали настолько неблагоприятны, что нельзя было выбрать подходящего дня
для сева, но главным образом по причине наводнений не было никакой
возможности убрать хлеб. Продолжительные дожди пропитали всю землю
влагой до такой степени, что в течение трех лет нельзя было провести
борозду, могущую принять семя. А во время жатвы дикие травы и
губительные плевелы покрыли всю поверхность полей. Хорошо, если мюид
семян давал одно сетье урожая, а с него едва получали пригоршню зерна.
Если по случаю и удавалось найти в продаже что-нибудь из продуктов, то
продавец мог запрашивать любую цену. Когда же съели и диких зверей, и
птиц, неутолимый голод заставил людей подбирать падаль и творить такие
вещи, о каких и сказать страшно. Некоторые, чтобы избежать смерти, ели
лесные коренья и траву. Ужас охватывает меня, когда я перехожу к
рассказу об извращениях, которые царили тогда в роду человеческом. Увы! О
горе! Вещь, неслыханная во веки веков: свирепый голод заставил людей
пожирать человеческую плоть. Кто был посильнее, похищал путника,
расчленял тело, варил и поедал. Многие из тех, кого голод гнал из одного
места в другое, находили в пути приют, но ночью с перерезанным горлом
шли в пищу гостеприимным хозяевам. Детям показывали какой-либо плод или
яйцо, а потом их уводили в отдаленное место, там убивали и съедали. Во
многих местностях, чтобы утолить голод, выкапывали из земли трупы».
Поиск реальных прототипов Гренуя приведет нас и в гораздо более поздние
времена, а именно в 50-е годы XIX века. Галисия, автономный край в
Испании, был взбудоражен судебным разбирательством дела Мануэля Бланко
Ромасанта. Он был изобличен в как серийный убийца женщин и детей. Причем
есть основания полагать, что своих жертв Ромасанта освежевывал,
выкачивал из трупов жир, а его уже продавал аптекарям, производивших из
данного сырья высококлассное мыло. Любопытно, что подсудимый, не отрицая
совершения убийств, виновным себя, тем не менее, признавать отказался.
Он заявил на суде, что им овладела удивительная болезнь «ликантропия»,
превращавшая человека в волка.
По итогам судебного разбирательства этот маньяк-психопат был в апреле
1853 года приговорен к смертной казни через удушение с целью
предупреждения беспорядков. Затем дело было передано в суд высшей
инстанции, который заменил казнь пожизненным заключением. Возмущенный
прокурор, безусловно, поддержанный общественным мнением, обжаловал это
решение и в результате новых слушаний в марте 1854 года, был
восстановлен изначальный приговор: удушить мерзавца.
Но… Тут вмешались власть имущие. А именно королева Испании Изабелла II. К
ней обратился некий французский врач, который хотел исследовать
человека-волка. Так Ромасанта был спасен от виселицы - монаршая особа
фактически отменила казнь. Дальнейшие события за давностью лет
восстановить не представляется возможным. Ромасанта то ли умер в тюрьме,
то ли сбежал из нее и исчез…
Как известно, экспериментировали с человеческим жиром для производства
парфюмерно-гигиенической продукции некоторые ученые из числа германских
нацистов. Указание на это есть в материалах Нюрнбергского процесса, где
судили главарей «рейха». Вот протокол допроса свидетеля от 28 мая 1945
г.
«1945 г., мая 28 дня, г. Данциг, военный прокурор тыла 2-го Белорусского
фронта подполковник юстиции Гейтман и военный следователь военной
прокуратуры 2-го Белорусского фронта майор юстиции Каденский допросили
нижепоименованного в качестве свидетеля, который показал:
Мазур Зигмунд Юзефович, 1920 года рождения, уроженец г. Данцига, поляк,
принявший немецкое подданство в январе 1944 года,. образование — окончил
6 классов польской гимназии в г. Данциге в 1939 году, служил
добровольно в 1939 году в польском войске солдатом, из чиновников,
холостой, со слов не судимый, проживал в г. Данциге, Бечергассе, д. № 2,
должность до апреля 1945 года—препаратор анатомического института г.
Данцига, имеет мать в г. Данциге, улица Нейшотланд, д. № 10, владеет
польским и немецким языками.
Свидетель об ответственности за отказ от дачи показаний и за дачу ложных показаний предупрежден.
Переводчик об ответственности за отказ от перевода и за дачу ложного перевода по ст. ст. 92, 95 УК РСФСР предупрежден.
«В октябре 1940 года, будучи в Данциге, я искал себе работы.
Немецкий чиновник Густав Ланге из рабочего бюро Данцига, которому я
отдал одну комнату из своей квартиры, обещал мне подобрать более лучшую,
подходящую работу в каком-нибудь учебном заведении Данцига, после чего я
был направлен в анатомический институт г. Данцига, где и начал работать
с января 1941 года. Сначала я работал курьером три месяца. Работая
курьером, я заинтересовался медициной и с помощью Ланге и профессора
Шпаннера получил назначение на должность препаратора анатомического
института с января 1941 года. В мои обязанности как препаратора входило
вычерчивание таблиц и помощь при вскрытии трупов.
Директором анатомического института был немец из г. Киля, профессор
Шпаннер Рудольф, который в январе 1945 года выехал в район г. Галле.
Заместителем профессора Шпаннера был доктор доцент, Вольман - офицер СС,
но ходил он в штатском костюме и иногда в черном мундире СС. Вольман из
Чехословакии, его чехословацкая фамилия Козлик.
В январе 1945 года он добровольно вступил в войска СС.
Ассистентом работала с октября 1944 года женщина Фосбек из Цоппота,
которая уехала в Галле вместе с профессором Шпаннером. Она ассистировала
профессору Шпаннеру.
Старший препаратор был фон Барген, который приехал в Данциг из г. Киля вместе с профессором Шпаннером.
Служителем для подноски трупов был немец Рейхерт из г. Данцига, ушедший в
ноябре 1944 года в немецкую армию. Таким же служителем был и немец
Боркман из г. Данцига, но где он сейчас находится, я не знаю.
Вопрос: Расскажите, как производилось мыловарение из человеческого жира при анатомическом институте г. Данцига.
Ответ: Рядом с анатомическим институтом в глубине двора летом 1943 года
было построено каменное одноэтажное здание из трех комнат. Здание это
было построено для обработки трупов, вываривания костей. Так было
объявлено официально профессором Шпаннером. Именовалась эта лаборатория
лабораторией для изготовления скелетов человеческих и сжигания мяса и
ненужных костей. Но уже зимой 1943—1944 года профессор Шпаннер приказал
собирать человеческий жир и не выбрасывать его. Это приказание было
отдано Райхерту и Боркману.
В феврале 1944 года профессор Шпаннер дал мне рецепт приготовления мыла
из человеческого жира. В этом рецепте предписывалось брать человеческий
жир 5 кило с 10 литрами воды и 500 или 1000 г каустической соды — все
это варить 2-3 часа, затем дать остыть. Мыло всплывает вверх, а остатки и
вода остаются на дне в ведрах. К смеси прибавлялась еще и поваренной
соли пригоршня и сода. Затем добавлялась свежая вода, и смесь снова
варилась 2-3 часа. После остывания готовое мыло выливалось в формы.
Мыло получалось неприятного запаха. Для того чтобы уничтожить этот неприятный запах, прибавлялся бензальдегид.
Работа по изготовлению мыла из человеческого жира началась в январе 1944
года. Непосредственным начальником фабрики мыла был старший препаратор
фон Барген. Все оборудование было взято из анатомического института.
Первая партия трупов была доставлена из Конрадштейна из психиатрической больницы, количество не помню.
Кроме того, был большой запас трупов в анатомическом институте в
количестве около 400 трупов. Значительная часть трупов была
обезглавлена. Обезглавленные трупы были доставлены после
гильотинирования в тюрьме г. Кенигсберга, а в 1944 году гильотина была
установлена в тюрьме г. Данцига. Эту гильотину я видел в одной из комнат
тюрьмы и видел я ее, когда ездил в тюрьму г. Данцига за трупами. Схему
гильотины прилагаю.
Когда я приезжал в тюрьму за трупами, то трупы были свежие, только что
после казни, и брали мы их в комнате, соседней с той, где находилась
гильотина. Трупы были еще теплые. К каждому трупу была карточка с
указанием фамилии и года рождения, и эти фамилии в анатомическом
институте вписывались в особую книжку; где находится сейчас эта книжка, я
не знаю. В тюрьму за трупами в г. Данциг я ездил 4—5 раз.
Из лагеря Штрутхоф Боркман привез 4 трупа русских людей, мужчин.
Жир собирали с человеческих трупов Боркман и Рейхерт.
Мыло варил я из трупов мужчин и женщин. Одна производственная варка
занимала несколько дней — от 3 до 7 дней. Из двух известных мне варок, в
которых я принимал непосредственное участие, вышло готовой продукции
мыла более 25 килограммов, причем для этих варок было собрано 70—80
килограммов человеческого жира, примерно 40 трупов. Готовое мыло
поступало к профессору Шпаннеру, который его хранил у себя лично.
Работами по производству мыла из человеческих трупов, как мне известно,
интересовалось гитлеровское правительство. В анатомический институт
приезжали министр просвещения Руст, министр здравоохранения Конти,
гаулейтер Данцига Альберт Форстер, а также много профессоров из других
медицинских институтов.
Сам я лично для своих потребностей, для туалета и стирки, употреблял это
мыло из человеческого жира. Лично для себя я взял этого мыла четыре
килограмма.
Так как эта работа по производству мыла производилась по приказанию профессора Шпаннера, то я считал это нормальным явлением.
Лично для себя также брали мыло Райхерт, Боркман, фон Барген и наш шеф профессор Шпаннер, а также все остальные сотрудники.
Некоторым студентам, помогавшим в работе, также давали это мыло.
Профессор Шпаннер говорил, что производство мыла из человеческого жира надо держать в секрете.
У нас в институте приготовление мыла носило экспериментальный характер,
но когда предполагалось использование трупов для производства мыла в
широких масштабах, мне не известно.
Профессор Шпаннер старался достать как можно больше трупов и вел
переписку с тюрьмами и лагерями, с которыми договаривался о том, что
трупы в этих местах бронируются Данцигским анатомическим институтом.
Поступающие трупы в препараточной нами обривались, причем волосы
сжигались, во всяком случае факты использования волос мне не известны.
Точно так же, как человеческий жир, профессор Шпаннер приказал собирать
человеческую кожу, которая после обезжиривания подвергалась обработке
определенными химическими веществами. Производством человеческой кожи
занимался старший препаратор фон Барген и сам профессор Шпаннер.
Выработанная кожа складывалась в ящики и шла для специальных целей, но
каких, я не знаю.
В анатомическом институте происходили конференции научного состава, и я
знаю таких конференций три, но что на них обсуждалось, сказать не могу,
так как я на них не присутствовал.
Записано с моих слов правильно, мне переведено на польский язык, подтверждаю.
Подпись: Мазур Зигмунд».
______________________
Глава II. Действительно ли они так ужасно воняли?
Люди воняли потом и нестиранной одеждой, изо рта воняло гнилыми зубами,
из их животов - луковым супом, а от тел, если они уже не были достаточно
молоды, старым сыром, и кислым молоком, и онкологическими болезнями…
Крестьянин вонял как и священник, ученик ремесленника - как жена
мастера, воняло дворянство, и даже король вонял, как дикий зверь, а
королева, как старая коза, и летом, и зимой
Патрик Зюскинд, «Парфюмер»
Помните шок, испытанный вами при первом прочтении «Парфюмера»? Да нет же
- не о похождениях гламурного маньяка Жана-Батиста Гренуя речь: таким
жителей современных мегаполисов давно не удивить. Любой следователь по
особо важным делам может за кружкой пива поведать истории куда
кошмарнее. Речь о другом -жутчайшей вони и антисанитарии, сопровождавшей
жизнь предков современных европейцев. Не таких уж, кстати, и далеких
предков - с описанных в книге Патрика Зюскинда времен и десяти поколений
не сменилось. Что в данном описании правда, а что художественный
вымысел? На этот есть две прямо противоположных по смыслу версии, каждая
из которых ссылается на свои источники. Начнем с версии, которая вполне
в духе того, о чем пишет Зюскинд.
Короли и мочалка
Если вы познакомите меня с человеком, который ассоциирует исторические
периоды с именами великих художников, музыкантов или ученых, я буду
долго и искренне трясти ему руку, расточая комплименты уникальному
мировосприятию. Для большинства же, к которому отношусь и я, история -
это, прежде всего, история руководства: царей, императоров, султанов,
шахов, президентов и генеральных секретарей. Так проще и запоминается
легче. Не забудем и об огорчительном лизоблюдстве, сопровождающем
человечество на протяжении многих веков - привычки и повадки монарха тут
же становились общепринятыми сначала в его окружении, а затем и более
широких кругах управленческой элиты. Решительное расставание с бородами
при Петре I и повальное увлечение теннисом в среде ельцинской камарильи -
явления одного порядка. Поэтому и говоря о гигиене, санитарном
состоянии наших западных соседей, следует начать с коронованных особ.
Некоторые (не все!) европейские короли пахли тошнотворно. Рядом с ними
вы бы не простояли и пары минут. Любой бомж с Ленинградского вокзала
Москвы даст фору по части запаха такому правителю европейской страны.
Воняли, впрочем, царственные личности в полном ладу с рекомендациями
тогдашних эскулапов. Известный нам как «прорицатель» Мишель Нострадамус
(1503-1566) заслуживает гораздо большего уважения как умный лекарь,
эффективно боровшийся с чумой, а также как пропагандист элементарных
гигиенических процедур. Заглавие одной из его книг (издания сохранились в
парижских библиотеках Св. Женевьевы и фонде Мазарини) звучит так:
«Превосходная и очень полезная брошюра о многих отменных рецептах,
разделенная на две части. Первая часть нас учит способу приготовлять
разную помаду и духи для украшения лица. Вторая часть нас учит
приготавливать варенья различных сортов из меда, сахара и вина.
Составлена магистром Мишелем Нострадамусом — доктором медицины из Салона
в Провансе. Лион 1572 г.». Судя по всему, без главки о варенье книга
расходилась бы хило. Между тем, Нострадамус озабочен такими проблемами
своих современников, как приготовить порошок, вычистить и обелить зубы,
как бы красны и черны они ни были, как придать дыханию приятный запах,
как очистить зубы, даже сильно порченые гнилью, как сделать мыло,
делающее руки белыми и мягкими, как уничтожить слишком большую полноту
тела. Но подобными книжками Нострадамус не прославился. В ходу были
совершенно иные медицинские советы.
Скажем, личный врач английского короля Эдуарда II (1284—1307 г.г.) Джон
Гатисден рекомендовал в качестве процедуры для сохранения в целости
зубов дышать собственными экскрементами (и это через много столетий
после древних римлян, которые для чистки зубов готовили порошок из
толченого жемчуга или кораллов!). Автор вышедшего в ХV веке популярного
медицинского трактата глубокомысленно утверждал, что вода ослабляет
организм и расширяют поры на коже, а туда может проникнуть зараженный
инфекцией воздух. Так что от души помывшийся человек практически
неизбежно заболеет или даже «отбросит копыта». Другое медицинское
светило, уже в ХVI веке особо предостерегало от умывания лица: еще бы -
оно вызывает катар и ухудшает зрение! Смешно? Нет! Поводом для всех этих
заблуждений стала Великая эпидемия чумы 1348 года. Она и положила
начало вполне, в общем, логичным убеждениям в том, что все болезни,
каждая из которых на то время могла стать смертельной, живут в зловонном
воздухе и в любой момент способны ворваться в тело.
Надо ли удивляться тому, что хорошо знакомые с достижениями современной
медицины монархи с опаской относились к водным процедурам?
Про английского и шотландского короля-бисексуала Якова (1566—1625)
известно, что он никогда не мыл руки, только смачивал кончики пальцев
влажной салфеткой. Королева Кастилии Изабелла (1451-1504), при
царствовании которой Христофор Колумб открыл Америку и появилась
«святая» Инквизиция, в воспоминаниях современников осталась женщиной
выдающейся красоты и добродетели. Для нас же особый интерес представляет
другой факт - Изабелла Кастильская дала обет не мыться и не менять
исподнее, пока Испания не одержит победу над Гранадой. Месяц шел за
месяцев, белоснежное королевское исподнее католической дамы постепенно
ветшало, приобретая серовато-желтый цвет. Этот «изысканный» оттенок
испанцы с тех самых пор именуют «цвет исабель». Легенда гласит, что
получить разрешение и деньги на экспедицию Колумбу помогло то
обстоятельство, что он приблизился к королеве Изабелле на расстояние 5
метров и мужественно выдержал 20-минутную аудиенцию, ничем не выдав
своего отвращения ужасной вонью.
Что по поводу обета думал царственный супруг Фердинанд Арагонский -
история умалчивает. Отметим, что образцовая католическая королева много
времени проводила в походах, сидя на лошади, что, вероятнее всего,
добавляло в королевское амбре новые пахучие нотки.
Про знаменитого короля Генрих IV (он же Генрих Наваррский, 1553-1610),
тот самый, что, произнеся «Париж стоит мессы» порвал с протестантством,
стал католиком, открыв себе путь к французскому трону, говорят, что он
мылся всего три раза в жизни. К слову, презиравший гигиену, постоянно
пахнущий потом Генрих слыл отъявленным дон-жуаном, что характеризует не
только его, но и невзыскательных придворных дам. В дневнике Жана Эруара,
личного врача сына Генриха, будущего Людовика XIII, наблюдавшего за ним
с самого рождения в сентябре 1601 года, имеется много подробностей о
нормах гигиены, соблюдавшихся в отношении маленького дофина. «11 ноября
1601 года ему впервые натерли голову. 17 ноября 1601 года ему натерли
лоб и лицо свежим сливочным маслом и миндальным молочком, поскольку там
появилась грязь. 4 июля 1602 года его впервые причесали, ему это
нравилось, и он поворачивался головой там, где у него чесалось. 3
октября 1606 года ему омыли ноги теплой водой в первый раз. 2 августа
1608 года впервые искупали».
Надо, кстати, отдать должное Людовику XIII (1601-1643), известному нам
по роли Табакова в мушкетерских телефильмах. Он-то как раз, несмотря на
антисанитарное младенчество и зловонное окружение был человеком
чистоплотным, а по меркам своего времени - выдающимся чистюлей. Каждое
утро принимал ванны, омывал ноги. Известна история, как в 1604 г.
трехлетний принц Луи, проезжая из замка Сен-Жермен в Париж через
предместье Сен-Оноре — квартал новый и куда лучше вентилируемый, чем
внутригородские старинные кварталы, — сразу же почувствовал, как веет
затхлостью от вод ручейка, вдоль которого двигалась карета, и наморщил
нос.
— Маманга! — запищал он, обращаясь к своей гувернантке, мадам де Монгла. — Как же тут противно пахнет!
Младенцу тут же сунули под нос платочек, пропитанный уксусом. Позже, уже
став взрослым, Людовик мучился из-за запаха, доносившиеся до его окон
из окружавших Лувр рвов, и постоянно старался сбежать из города на лоно
природы.
Иногда врачи, несмотря на свою в целом антисанитарную активность, все же
приносили пользу разлагающимся в грязи монархам. Так, известно, что они
несколько раз настояли на омовении другого французского короля -
Людовика XIV (1638-1715). Впрочем, прославленный Король-Солнце,
царствовавший более 70-ти лет и изрекший легендарное «Государство — это
я!» усилия медиков не оценил. Видимо, оценив дьявольское коварство воды,
приносящей объективное удовольствие, но при этом зловредно расширяющей
поры и ухудшающей зрение, он крайне редко посещал ванную комнату.
Единственный ритуал, которому ежедневно следовал Король-Солнце, -
омовение ладоней винным спиртом.
Многие дамы и кавалеры, графы, герцоги, маркизы и бароны полностью
соответствовали своим властителям-грязнулям. Мылись они нечасто и пахли,
видимо, соответственно.
Легенды ходят про британского герцога Норфолка, который отказывался
мыться из религиозных убеждений (о влиянии христианства на средневековую
гигиену мы еще поговорим). Человек добровольно гнил заживо. Когда его
тело практически полностью покрылось гнойниками, не выдержали слуги. Они
дождались, когда герцог надерется в хлам и, не спрашивая разрешения,
отмыли его светлость.
Конечно, вышеупомянутый герцог - курьез даже на фоне запаршивевшего
дворянства. Большая часть аристократов стремилась избавить себя и
окружающих от ужасающего запаха немытого тела. В ход шли надушенные
тряпочки, специальная пудра, мешочки с пахучими травами, носимые в
складках одежды (они дошли до наших дней и известны как саше, правда,
сейчас используются как ароматизаторы воздуха).
В моду вошли платки (итальянские фаццолетто), вроде бы декоративные, но
ими дамы и кавалеры могли отгонять расплодившихся и норовивших присесть
на грязные телеса мух.
Гигиенический кошмар, в котором пребыли короли и свита, усугублялась
антисанитарией, царившей во дворцах. Такого понятия как «туалет» в
современном понимании этого слова не существовало в прославленных
резиденциях французских королей. Не только слуги, но и высокородные
обитатели Лувра присаживались во дворах, на лестницах, на балконах. Судя
по всему, понятия о «стыдном» тогда сильно отличались от нынешних. По
нужде придворные и царственные особы спокойно приседали на подоконники у
открытого окна. И только некоторые чистюли предпочитали ночные горшки,
содержимое которых выливалось за воротами дворца. Для этих же целей
стены прикрывались портьерами, в коридорах делались глухие ниши. Грубая,
нечистая пища, которой питались даже аристократы, делала понос не
чем-то из ряда вон выходящим событием, а обыденным, каждодневным
явлением. Так что ниши и портьеры никогда не пустовали.
Таким образом, данное Карлом V (1338-1380) в 1364 году поручение
разрисовать красными крестами сад и коридоры Лувра, чтобы остановить
желающих использовать дворцовые помещения в качестве сортира, осталось
прекраснодушной наивностью.
Знаменитый мемуарист герцог де Сен Симон (1675-1755) оставил потомкам
подробное описание нравов и быта при дворе Людовика XIV. В «Мемуарах»
герцога описываются придворные дамы Версаля, которые опорожнялись чуть
ли не прямо во время светской беседы. Экскурсоводы современного Версаля
часто рассказывают посетителям байку о том, как однажды в опочивальню к
Людовику прибыл испанский посол. Сиятельный гранд опешил - тяжелый дух в
королевской спальне вызвал у него обильное слезоотделение. Посол
дипломатично попросил перенести разговор в Версальский парк, но там
оказалось еще хуже. Дело в том, что местные кусты служили отхожим
местом. Посол упал в обморок.
В 1764 году Ла Морандьер так описывал ароматы Версальского дворца:
«Парки, сады и сам замок вызывают отвращение своей мерзопакостной вонью.
Проходы, дворы, строения и коридоры наполнены мочой и фекалиями; возле
крыла, где живут министры, колбасник каждое утро забивает и жарит
свиней; а вся улица Сен-Клу залита гнилой водой и усеяна дохлыми
кошками».
Загадив той или иной дворец, короли вместе со свитой переселялись в
следующий замок, предоставляя слугам возможность проветрить помещения и
убрать нечистоты.
И все-таки они мылись!
А теперь вторая версия, другой взгляд на санитарно-гигиеническое
состояние старой Европы. Горожанам XVIII и более ранних веков, как
утверждают сторонники альтернативных представлений, просто не было нужды
мыться столь часто, как нашим современникам. Ведь экологическое
состояние городов, не испорченное дымящими трубами заводов и фабрик,
было гораздо более благоприятным для человеческого организма. Да и
синтетических добавок к пище еще не придумали…
Начиная с XV века, в Европе массово выпускали твердое мыло. При этом
животные жиры соединялись не с древесной золой костра, как раньше, а с
природной кальцинированной содой. Это значительно снижало себестоимость
мыла, перевело мыловарение из ремесленного производства в мануфактурное.
Мыло стало доступно любому человеку достатка выше среднего, и уж, тем
более, любому представителю богатого и знатного дворянства. Согласитесь,
было бы странно наращивать выпуск продукции, на которую нет спроса.
Значит - покупали и… мылись.
Упомянутый выше Людовика XIII не был единственным монархом-чистюлей. Как
свидетельствует старшая дочь прусского короля Фридриха Вильгельма I
(1688- 1740) Вильгельмина, ее папа мылся каждый день, а руки драил
постоянно. Причем пользовался король самым дешевым мылом, не признавая
духов и благовоний. Фридрих Вильгельм I нашел радикальное решение
проблемы вшей, заставляя свое окружение (а это были в основном военные)
бриться наголо и носить парики... Воспоминания Вильгельмины довольно
любопытны: она в своих оценках людей не забывала упомянуть, кто был
грязный и вонючий. Например, пишет, что когда ее брату, кронпринцу,
привезли невесту, прусские принцессы были неприятно потрясены, что она
дурно пахнет…
В различных источникам можно найти сведения, которые ставят под сомнение
репутацию придворных дам средневековья и «Галантного века» как
отъявленных грязнуль. Скажем, у некоронованной королевы Франции
фаворитки и любовницы Людовика XV маркизы де Помпадур было биде из
дорогого дерева, с инкрустациями и позолоченными бронзовыми накладками. А
это тот самый Людовик XV, который, как пишет Зюскинд «вонял, как дикий
зверь».
Принятие дамами ванн было одним из довольно распространенных сюжетов
изобразительного искусства. В середине XVI века еще одна некоронованная
королева Франции - любовница Генриха II Диана де Пуатье позировала
живописцу и графику Франсуа Клуэ прямо во время омовения. Результатом
стала картина «Дама в ванной», которая сейчас хранится в вашингтонской
Национальной галерее. Чуть позже - в конце XVI века - неизвестный
художник запечатлел в ванной фаворитку французского короля Генриха IV
Габриэль д’Эстре с сестрой. А ведь это тот самый Генрих IV, который
вроде как сам мылся всего три раза в жизни… Богатых горожанок в ванных
комнатах изображали известный французский живописец «ровесник» Гренуя
Жан Мишель Моро-младший, живший на пол века раньше художник Жан Батист
Патер.
Этот фильм потрясает профессионалов точностью деталей, но его конец нереален: с помощью запахов вряд ли удастся манипулировать людьми
«Грас - это Рим ароматов, обетованная земля парфюмеров, и тот, кто не прошел здешней школы, не имеет права называться парфюмером»! Так говорит в своей знаменитой книге Патрик Зюскинд, так было сотни лет назад, так оно есть и сейчас!
Лет двести назад в Грасе познавал азы парфюмерии гениальный Жан Батист Гренуй. 36 лет назад там знакомилась с работой и харьковский парфюмер Ирина Никитина, легенда украинского парфюмерного дела. А то, что каждый из них увидел в Грасе, можно узнать со страниц книги Патрика Зюскинда. Ирина Ильинична говорит, что описание парфюмерного дела - получение сырья и изготовление ароматов - изучено и описано автором до мелочей, в точности так, как оно и есть на самом деле.
Правда, мои надежды хотя бы краешком глаза увидеть воспетое Зюскиндом таинство изготовления ароматов не оправдались - сегодняшний процесс создания духов, к сожалению, выглядит куда прозаичнее.
Отечественные духи тоже родом из Граса
Сейчас работа парфюмера значительно упростилась, - говорит Ирина Ильинична. - Наша фирма заключила договор о сотрудничестве с двумя парфюмерными фирмами в Грасе, и они нам присылают готовые образцы. Но мне очень повезло: я застала то время, когда применялся весь рабочий цикл - от получения эфирных масел до создания формул ароматов.
- Правда ли, что для получения нескольких капель эфирного масла нужны тонны цветочных лепестков?
Так и есть. Но это серьезный и длительный процесс. Например, розы собирают в пять утра, когда в них наибольший процент накопления розового эфирного масла. Рано утром на полях цветки роз собирают в мешки. Их помещают в солевой раствор и везут на перерабатывающий завод. На заводе лепестки загружают в специальные котлы, где методом дистиллирования идет выделение розового масла. Из множества собранных лепестков получают буквально капельки масла.
- Гренуй сливал ингредиенты интуитивно, а как вы создаете духи?
Да практически так же. Правда, вещества отвешиваются в микродозах. Это не простой процесс, получается много вариантов. Не последнее значение имеет физическое состояние парфюмера. Иногда приходишь в плохом настроении, с больной головой и не чувствуешь ничего. На другой день прекрасно улавливаешь тончайшие оттенки запахов. Но не дай Бог простудиться или насморк подхватить - недели две потом придется приходить в норму. Ведь для парфюмера нос - важнейший орган! Настоящий специалист помнит запахи около двух тысяч разных душистых веществ. При одном только названии в памяти, словно музыка, включается именуемый аромат.
Китовая опухоль - основа для самых дорогих духов
- А это правда, что в состав духов нередко входят не очень приятно пахнущие вещества?
В каждый аромат обязательно входит запах-фиксатор. Он облагораживает аромат, сглаживает неровности и дает остроту обоняния.
Для этого использовалось сырье животного происхождения. Среди них амбра - болезненный продукт в кишечнике кашалота, своего рода опухоль. Такие комки черного цвета с пренеприятнейшим запахом! Помню, когда-то китобойная флотилия «Слава» прислала нам 130 кг амбры, и мы ее бесконечно долго раскладывали на просушку... Правда, сейчас уже амбры практически нет: я по цвету вижу, что она не входит в состав образцов, которые нам присылают.
Кроме этого, в качестве фиксатора духов применяли касториум - настойку внутренних половых желез бобра. Чтобы получить его, надо убить бобра и отрезать железы. Мешочек с железой разрезается, его содержимое выгребается ложечкой, отделяется шкурка, и все это по отдельности настаивается. Касториум дает запах дегтя, запах мужского крепкого начала.
А еще добавляют в духи мускус - секрет из половых желез самца мускусной кабарги. Для получения килограмма мускуса нужно убить примерно 40 животных...
Но сейчас эти вещества почти не применяются - появились искусственные заменители. Например, мускус сейчас используют только для наиболее дорогих духов, он придает тончайший оттенок, самую красивую ноту.
- Можно синтезировать запах человека?
У каждого человека свой запах, но как-то его зафиксировать сложно.
- Даже если завернуться в жировую ткань, как это делал герой Зюскинда?
Так можно зафиксировать разве что запах пота, который является собственным запахом человека. К слову, способ, которым пользовался Гренуй, заматывая тела в жирное полотно, существует до сих пор - это метод анфлеранжа. Вообще, точность, с которой в «Парфюмере» описаны все способы получения душистых веществ, меня просто поразила!
Финал «Парфюмера» нереален
Отношение к человеку зависит от его запаха? Можно ли с помощью запаха манипулировать людьми, заставить их исполнять чужую волю?
Первым делом люди реагируют на запах нового знакомого, и в зависимости от того, приятен он им или нет, заинтересуются человеком или проигнорируют его. Но одним ароматом повлиять на всех одинаково невозможно. Ведь каждая личность индивидуальна.
Реакцией одного человека на определенный запах может быть феерический подъем, а другого - наоборот, умиротворение, - присоединяется к нам директор фирмы «Аромат» Валентина Блохина. - Поэтому в действительности парфюмер Зюскинда не мог при помощи одного запаха манипулировать всей площадью. Одинаково это могло подействовать только на 3-5 % людей. Надо признать: парфюмерной продукцией вряд ли удастся манипулировать людьми. И заявление о создании духов с феромонами (вещества, привлекающие особей противоположного пола. - Ред.) - это, увы, не более чем PR-акция. Феромоны - это натуральный продукт, повторить его практически невозможно.
«Вызвать обожание запахом реально»
Зав. кафедрой физиотерапии и курортологии ХМАПО Леонид Тондий:
Автор «Парфюмера», конечно, фантазирует в своем произведении, но теоретически управлять человеком с помощью запахов, действительно, возможно. Парфюмер Зюскинда воспроизводит запахи всенародных любимчиков и добивается того, что и его самого тоже все начинают обожать. Но реальные ученые проводили такой эксперимент: фиксировали запах молодой девушки и предъявляли его разным мужчинам. Действовало сногсшибательно! Представители сильного пола начинали вести себя так, словно при виде очаровательной женщины.
«Ловкими движениями ножниц он взрезал ночную сорочку, вынул из нее девушку, схватил простыню и набросил ее на обнаженное тело. Потом приподнял тело, пропустил под ним свисающую часть полотна и завернул в ткань - так булочник сворачивает рулет, - сложил концы и забинтовал ее как мумию - с головы до пят. Не забинтованными остались только волосы. Он обрезал их как можно ближе к коже и упаковал в ночную сорочку, завязав ее в узел. Затем он прикрыл стриженый череп свободным куском полотна и разгладил перекинутый конец бережным нажатием пальцев. Он проверил весь пакет. В нем не было ни единой щелочки, ни одной дырочки, ни одной не расправленной складочки, откуда мог бы просочиться аромат. Девушка была упакована великолепно... Когда запели птицы - то есть задолго до рассвета, - он поднялся и закончил работу. Он развернул полотно и стащил его, как пластырь, с мертвой. Жир хорошо сходил с кожи. Только в углубленных местах еще оставались небольшие сгустки, которые ему пришлось собирать шпателем. Остальные потеки помады он вытер нижней сорочкой Лауры, которой напоследок вытер все тело с головы до ног так тщательно, что извлек мельчайшие капли жира даже из пор ее кожи и вместе с ними последние ниточки и обрывочки ее аромата. Теперь она была для него действительно мертвой, увядшей, блеклой и дряблой, как цветочные отходы... Ее фигура не интересовала его. Она больше не существовала для него как тело, а только как не имеющий тела аромат. А его он держал под мышкой и уносил с собой...»
П.Зюскинд «Парфюмер»
Надежда ТЕСЛЯ, «Газета по-киевски»
Фильм «Парфюмер. История одного убийцы» — экранизация всемирно известного романа писателя Патрика Зюскинда, которого нередко называют «немецким Сэлинджером» за отшельнический образ жизни.
Книга и фильм
Вышедший в 1985 году роман Зюскинда имел бурный успех, сразу же став бестселлером. Вскоре после появления книги, к ней стали проявлять интерес режиссеры с мировым именем, включая Милоша Формана, Мартина Скорсезе, Тима Бёртона, Стэнли Кубрика. Последний, впрочем, снял свое предложение, посчитав творение некинематографичным.
Лишь в 2001 году Зюскинд решился передать права на экранизацию фильма, при этом сумма сделки составила 10 миллионов евро. Съемку киноленты продюсер доверил режиссеру Тому Тыкверу. На выбор повлияло как немецкое происхождение кинематографиста, так и его любовь к Франции (Патрик Зюскинд, несколько лет проживший в Париже, считает себя франкофилом).
Режиссер бережно отнесся к роману: в фильме сохранены основные герои и эпизоды произведения. Изменены лишь некоторые детали, кроме того, ради динамичности сюжета выпущен период, который главный герой проводит в горах и в качестве гостя маркиза.
При этом Тому Тыкверу удалось донести до зрителей самое важное – особую атмосферу книги, насыщенную ароматами Франции XVII века, а также многоплановость произведения.
Начало фильма
В первых кадрах фильма мы видим судей, зачитывающих приговор черноглазому юноше. Согласно вердикту, подмастерье парфюмера Жан-Батист Гренуй приговорен судом к мучительной казни. Собравшаяся на площади толпа ликует, выражая полное одобрение столь суровому наказанию.
В чем же провинился молодой человек? Перед нашими глазами начинает последовательно развертываться картины его жизни, несущие важное смысловое значение.
Рождение и детство
Как сообщает голос за кадром, младенец, которому было суждено стать величайшим гением в парфюмерном мире, появился на свет в Париже XVII века. Его мать – торговка с рыбного рынка – бросила новорожденного среди отбросов.
Возможно, именно их запах заставил малыша кричать, что спасло ему жизнь – плач был услышан полицейским, подобравшим ребенка. Однако крик стал и причиной гибели матери младенца, которую казнили по подозрению в детоубийстве.
Маленький Жан-Батист Гренуй попадает в приют, где он начинает познавать мир. Именно тогда и выяснилась необычность мальчика, который отказывался от слов и визуальных впечатлений, однако тонко чувствовал оттенки ароматов.
Девушка со сливами
В возрасте 13 лет мальчик становится подмастерьем в дубильной лавке, по-прежнему ощущая над собой власть запахов, ради постижения которых он совершает долгие прогулки по Парижу. Во время одной из них он встречает прекрасную рыжеволосую девушку, несущую корзинку с желтыми сливами.
Привлеченный не столько ее красотой, сколько пленительным запахом подросток не может оторваться от нее. В исступлении он убивает красавицу, стремясь сохранить для себя аромат ее кожи. Однако сделать это ему не удалось, и Гренуй чувствует себя опустошенным и беспомощным.
По словам режиссера, именно этот эпизод стал для него ключевым в романе. Ведь уловив прекрасный аромат девушки, гениальный парфюмер поставил себе сверхзадачу – воссоздать его.
Ученичество у Бальдини
Стремясь познать искусство создания духов Жан-Батист, поступает в ученики к итальянскому парфюмеру Бальдини. Отношения между хозяином и слугой напоминают историю Моцарта и Сальери. Старый итальянец создает ароматы, раскладывая их на составляющие и точно рассчитывая унции и граны, тогда как Гренуй опирается на интуицию, которая никогда его не обманывает. Сцены ученичества чрезвычайно важны в смысловом плане: юный парфюмер обретает свои силы и уверенность в своем мастерстве, чтобы самостоятельно начать работу над давно задуманным эликсиром.
Грасс и идея фикс
Решив продолжить свое обучение, юноша отправляется в столицу духов – Грасс, где он устраивается младшим подмастерьем к вдове парфюмера. Случайная встреча с красавицей Лаурой, от кожи которой исходит благоуханье, утверждает его в намерении создать духи невероятной волшебной силы.
Гренуй проводит ряд экспериментов, стараясь выяснить оптимальный метод, позволяющий извлечь эссенцию запаха молодости и красоты. Он решает, что его парфюм будет состоять из 13 нот, для создания которых ему понадобятся тела юных девственниц. Как ловкое животное, юноша начинает охоту за ними, создавая вытяжки и отбрасывая трупы.
Триумф и гибель
12 нот собрано в духи. Однако, по мнению Жан-Батиста, в букете не хватает красоты и благоухания Лауры. Чувствуя опасность, отец девушки старается спрятать ее, но тщетно – в момент прихода полицейских он завершает составление духов.
Мы вновь возвращаемся к начальным кадрам фильма: смертный приговор вынесен – жить преступнику осталось немного. Однако Гренуй наносит на себя каплю «волшебного» парфюма и настроение толпы резко меняются: только что жаждущие крови зрители, внезапно начинают превозносить юношу, а затем, объятые желанием, устраивают бурную оргию.
Ускользнувший от правосудия парфюмер отправляется в Париж к месту своего рождения. Стремясь заглушить вонь или вызвать экстаз, он обливает себя духами – и на него набрасываются торговки и другие обитатели рынка, которые, воспылав любовью, разрывают Гренуя на куски.
Многомерность фильма «Парфюмер»
Жанр киноленты, как и книги достаточно сложно определить. В ней легко отыскать «готические», детективные и социальные мотивы. При этом сам режиссер Том Тыквер в одном из интервью назвал «Парфюмера» «костюмной» драмой.
Вряд ли можно согласиться с маэстро, ведь помимо весьма подробного повествования о жизни Парижа и Прованса в Эпоху Просвещения, в фильме (вслед за книгой) прослеживается несколько глубоких философских подтекстов.
Гренуй в фильме показан как эгоист, идущий на поводу своих страстей, но даже полное исполнение желаний не приносит ему счастья, а ведет к гибели.
Впрочем, насколько виноват гениальный самоучка-парфюмер, вынужденный с раннего детства вести борьбу за существование? Тем более, что убийство для него не развлечение, а всего лишь единственно возможный для него способ достижения цели.
Рассказ о человеке с гениальными способностями, который использует преступно созданный эликсир ради всенародной любви, странным образом сближается с судьбами диктаторов, идущих к вершинам власти по трупам.
Наконец, если откинуть глубокий подтекст, «Парфюмер» можно рассматривать и как захватывающее повествование о таинственной власти аромата, которые могут вызывать ненависть и любовь. Тыкверу удалось наполнить запахами визуальное пространство настолько убедительно, что многие зрители начинают принюхиваться уже на двадцатой минуте фильма.
