Но уж темнеет вечер синий,
Пора нам в оперу скорей;
Там упоительный Россини,
Европы баловень - Орфей.
Не внемля критике суровой,
Он вечно тот же; вечно новый.
Он звуки льет - они кипят.
Они текут, они горят.
Как поцелуи молодые,
Все в неге, в пламени любви,
Как зашипевшего аи
Струя и брызги золотые...
А. Пушкин
Среди итальянских композиторов XIX в. Россини занимает особое место. Начало его творческого пути приходится на ту пору, когда оперное искусство Италии, еще не так давно главенствовавшее в Европе, стало сдавать свои позиции. Опера-buffa тонула в бездумной развлекательности, а опера-seria вырождалась в ходульное и бессодержательное представление. Россини не только возродил и реформировал итальянскую оперу, но и оказал огромное воздействие на развитие всего европейского оперного искусства прошлого столетия. «Божественный маэстро» - так назвал великого итальянского композитора Г. Гейне, видевший в Россини «солнце Италии, расточающее свои звонкие лучи всему миру».
Россини родился в семье бедного оркестрового музыканта и провинциальной оперной певицы. Со странствующей труппой родители кочевали по различным городам страны, и будущий композитор с детских лет уже был знаком с бытом и нравами, господствовавшими в итальянских оперных театрах. Пылкий темперамент, насмешливый ум, острый язык соседствовали в натуре маленького Джоаккино с тонкой музыкальностью, прекрасным слухом и необыкновенной памятью.
В 1806 г. после нескольких лет бессистемных занятий музыкой и пением Россини поступил в Болонский музыкальный лицей. Там будущий композитор обучался игре на виолончели, скрипке и фортепиано. Занятия у известного церковного композитора С. Маттеи по теории и композиции, интенсивное самообразование, увлеченное изучение музыки И. Гайдна и В. А. Моцарта - все это позволило Россини выйти из лицея культурным музыкантом, хорошо овладевшим композиторским мастерством.
Уже в самом начале творческого пути у Россини особенно ярко проявилась склонность к музыкальному театру. Первую оперу «Деметрио и Полибио» он написал в 14 лет. С 1810 г. композитор ежегодно сочиняет несколько опер разных жанров, постепенно приобретая известность в широких оперных кругах и завоевывая сцены самых крупных итальянских театров: Фениче в Венеции, Сан-Карло в Неаполе, Ла Скала в Милане.
1813 г. стал переломным в оперном творчестве композитора, 2 поставленные в этом году сочинения - «Итальянка в Алжире » (onepa-buffa) и «Танкред » (героическая опера) - определили основные пути его дальнейшего творчества. Успех произведений был вызван не только превосходной музыкой, но и содержанием либретто, проникнутым патриотическими настроениями, столь созвучными национально-освободительному движению за воссоединение Италии, развернувшемуся в это время. Общественный резонанс, вызванный операми Россини, создание по просьбе патриотов Болоньи «Гимна независимости», а также участие в демонстрациях борцов за свободу Италии - все это привело к длительному негласному полицейскому надзору, который был установлен за композитором. Он же отнюдь не считал себя политически настроенным человеком и в одном из писем писал: «Я никогда не вмешивался в политику. Я был музыкантом, и мне никогда не приходило в голову стать кем-либо другим, даже если я испытывал живейшее участие к тому, что происходило в мире, и особенно к судьбе своей родины».
После «Итальянки в Алжире» и «Танкреда» творчество Россини быстро идет в гору и уже через 3 года достигает одной из вершин. В начале 1816 г. в Риме состоялась премьера «Севильского цирюльника ». Написанная всего за 20 дней, - эта опера стала не только высочайшим достижением комедийно-сатирического гения Россини, но и кульминационной точкой в почти столетнем развитии жанра оперы-buifa.
С «Севильским цирюльником» слава композитора вышла за пределы Италии. Блестящий россиниевский стиль освежил искусство Европы кипучей жизнерадостностью, искрящимся остроумием, пенящейся страстью. «Мой „Цирюльник“ с каждым днем пользуется все большим успехом, - писал Россини, - и даже к самым заядлым противникам новой школы он сумел так подлизнуться, что они против своей воли начинают все сильнее любить этого ловкого парня». Фанатично-восторженное и поверхностное отношение к музыке Россини аристократической публики и буржуазной знати способствовало появлению у композитора множества оппонентов. Однако среди европейской художественной интеллигенции были и серьезные ценители его творчества. Под обаянием россиниевской музыки находились Э. Делакруа, О. Бальзак, А. Мюссе, Ф. Гегель, Л. Бетховен, Ф. Шуберт, М. Глинка. И даже К. М. Вебер и Г. Берлиоз, занимавшие по отношению к Россини критическую позицию, не сомневались в его гениальности. «После смерти Наполеона нашелся еще один человек, о котором все время толкуют повсюду: в Москве и Неаполе, в Лондоне и Вене, в Париже и Калькутте», - так писал о Россини Стендаль.
Постепенно композитор теряет интерес к onepe-buffa. Написанная вскоре в этом жанре «Золушка » не являет слушателям новых творческих откровений композитора. Сочиненная же в 1817 г. опера «Сорока-воровка » и вовсе выходит за пределы комедийного жанра, становясь образцом музыкально-бытовой реалистической драмы. С этого времени Россини начал уделять больше внимания операм героико-драматического содержания. Вслед за «Отелло » появляются легендарно-исторические произведения: «Моисей », «Дева озера », «Магомет II ».
После первой итальянской революции (1820-21) и ее жестокого подавления австрийскими войсками Россини с неаполитанской оперной труппой уезжает на гастроли в Вену. Венские триумфы еще больше укрепили европейскую славу композитора. Вернувшись на короткий срок в Италию для постановки «Семирамиды » (1823), Россини отправляется в Лондон, а затем в Париж. Там он живет до 1836 г. В Париже композитор возглавляет Итальянский оперный театр, привлекая для работы в нем своих молодых соотечественников; перерабатывает для Grand Opera оперы «Моисей » и «Магомет II» (последняя шла на парижской сцене под названием «Осада Коринфа»); пишет по заказу Opera Comique изящную оперу «Граф Ори »; и наконец, в августе 1829 г. ставит на сцене Grand Opera свой последний шедевр - оперу «Вильгельм Телль », оказавшую огромное влияние на последующее развитие жанра итальянской героической оперы в творчестве В. Беллини, Г. Доницетти и Дж. Верди.
«Вильгельм Телль» завершил музыкально-сценическое творчество Россини. Последовавшее за ним оперное молчание гениального маэстро, имевшего за плечами около 40 опер, современники называли загадкой века, окружая это обстоятельство всевозможными домыслами. Сам же композитор впоследствии писал: «Насколько рано, едва созревшим юношей, я начал сочинять, настолько же рано раньше, чем кто-либо мог это предвидеть, я бросил писать. Так всегда бывает в жизни: кто рано начинает, должен, согласно законам природы, рано кончить».
Однако и перестав писать оперы, Россини продолжал оставаться в центре внимания европейской музыкальной общественности. Весь Париж прислушивался к меткому критическому слову композитора, его личность как магнит притягивала музыкантов, поэтов, художников. С ним встречался Р. Вагнер, общением с Россини гордился К. Сен-Санс, Лист показывал итальянскому маэстро свои сочинения, восторженно отзывался о встрече с ним В. Стасов.
В последующие за «Вильгельмом Теллем» годы Россини создал величественное духовное произведение «Stabat mater », Маленькую торжественную мессу и «Песню титанов», оригинальное собрание вокальных произведений под названием «Музыкальные вечера » и цикл пьес для фортепиано, носящий шутливый заголовок «Грехи старости». С 1836 по 1856 гг. Россини, окруженный славой и почестями, жил в Италии. Там он руководил Болонским музыкальным лицеем и занимался педагогической деятельностью. Возвратившись затем в Париж, он остался там до конца своих дней.
Спустя 12 лет после смерти композитора его прах был перенесен на родину и захоронен в пантеоне церкви Санта-Кроче во Флоренции рядом с останками Микеланджело и Галилея.
Все свое состояние Россини завещал на благо культуры и искусства родного города Пезаро. В наши дни здесь регулярно проходят россиниевские оперные фестивали, среди участников которых можно встретить имена крупнейших современных музыкантов.
И. Ветлицына
Родился в семье музыкантов: отец был трубачом, мать - певицей. Учится игре на различных музыкальных инструментах, пению. Изучает в Болонском музыкальном училище композицию под руководством падре Маттеи; не закончил курса. С 1812 по 1815 год работает для театров Венеции и Милана: особый успех выпал на долю «Итальянки в Алжире». По заказу импрессарио Барбайи (Россини женится на его подруге, сопрано Изабелле Кольбран) создаёт шестнадцать опер до 1823 года. Переезжает в Париж, где становится директором «Театра итальен», первым композитором короля и генеральным инспектором пения во Франции. Прощается с деятельностью оперного композитора в 1829 году после постановки «Вильгельма Телля». Расставшись с Кольбран, женится на Олимпии Пелисье, реорганизует Болонский музыкальный лицей, находясь в Италии до 1848 года, когда политические бури вновь приводят его в Париж: его вилла в Пасси становится одним из центров художественной жизни.
Того, кого называли «последним классиком» и кому публика аплодировала как королю комического жанра, в первых же операх продемонстрировал изящество и блеск мелодического вдохновения, естественность и лёгкость ритма, придавшие пению, в котором традиции XVIII века были ослаблены, более искренний и человеческий характер. Композитор, делая вид, что приспосабливается к современным театральным обычаям, мог, однако, восставать против них, препятствуя, например, виртуозному произволу исполнителей или умеряя его.
Самым значительным новшеством для Италии того времени явилась важная роль оркестра, ставшего благодаря Россини живым, подвижным и блестящим (отметим великолепную форму увертюр, по-настоящему настраивающих на определённое восприятие). Весёлая склонность к своего рода оркестровому гедонизму связана с тем, что каждый инструмент, использованный в соответствии со своими техническими возможностями, идентифицируется с пением и даже с речью. В то же время Россини может спокойно утверждать, что слова должны служить музыке, а не наоборот, не умаляя при этом значение текста, но, напротив, используя его по-новому, свежо и перекладывая зачастую на типичные ритмические модели - в то время как оркестр свободно сопровождает речь, создавая чёткий мелодический и симфонический рельеф и выполняя экспрессивные или изобразительные функции.
Гений Россини сразу же проявил себя в жанре оперы-сериа с постановкой в 1813 году «Танкреда», принёсшего автору первый большой успех у публики благодаря мелодическим находкам с их возвышенным и нежным лиризмом, а также непринуждённому инструментальному развитию, обязанным своим происхождением комическому жанру. Связи между этими двумя оперными жанрами действительно очень тесны у Россини и даже определяют удивительную эффектность его серьёзного жанра. В том же 1813 году он представил тоже шедевр, но в комическом жанре, в духе старой неаполитанской комической оперы - «Итальянку в Алжире». Это опера богатая отголосками из Чимарозы, но как бы оживлённая бурной энергией персонажей, особенно проявившейся в финальном крещендо, первом у Россини, который будет затем использовать его как возбуждающее средство при создании парадоксальных или безудержно-весёлых ситуаций.
Едкий, земной ум композитора находит в веселье выход своей тяге к карикатуре и своему здоровому энтузиазму, который не даёт ему впасть ни в консерватизм классицизма, ни в крайности романтизма.
Он достигнет очень основательного комического результата в «Севильском цирюльнике», а десятилетие спустя придёт к изяществу «Графа Ори». Кроме того, и в серьёзном жанре Россини двинется огромными шагами к опере всё большего совершенства и глубины: от неоднородной, но пылкой и ностальгической «Девы озера» к трагедии «Семирамида», которой завершается итальянский период композитора, полной головокружительных вокализов и таинственных явлений в барочном вкусе, к «Осаде Коринфа» с её хорами, к торжественной описательности и сакральной монументальности «Моисея» и, наконец, к «Вильгельму Теллю».
Если до сих пор удивляет тот факт, что этих достижений в области оперы Россини добился за каких-то двадцать лет, столь же поражает молчание, последовавшее за таким плодотворным периодом и продолжавшееся целых сорок лет, которое считается одним из самых непостижимых случаев в истории культуры, - то ли почти демонстративной отстранённостью, достойной, впрочем, этого загадочного ума, то ли свидетельством его легендарной лености, конечно, скорее вымышленной, чем реальной, если учесть трудоспособность композитора в лучшие годы. Немногие заметили, что им всё больше овладевала неврастеническая тяга к одиночеству, вытесняя склонность к веселью.
Россини, однако, не перестал сочинять, хотя прекратил все контакты с широкой публикой, обращаясь преимущественно к небольшой группе гостей, завсегдатаев его домашних вечеров. Вдохновенность последних духовных и камерных произведений постепенно выявилась в наши дни, вызвав интерес не только знатоков: были открыты настоящие шедевры. Самой блистательной частью наследия Россини остаются всё же оперы, в которых он явился законодателем будущей итальянской школы, создав огромное количество моделей, использованных последующими композиторами.
С целью ещё лучше осветить характерные черты столь большого таланта предпринято новое критическое издание его опер по инициативе Центра по изучению Россини в Пезаро.
Г. Маркези (в переводе Е. Гречаной)
Сочинения Россини:
оперы - Деметрио и Полибио (Demetrio e Polibio, 1806, пост. 1812, т-р «Балле», Рим), Вексель на брак (La cambiale di matrimonio, 1810, т-р «Сан-Моизе», Венеция), Странный случай (L’equivoco stravagante, 1811, «Театро дель Корсо», Болонья), Счастливый обман (L’inganno felice, 1812, т-р «Сан-Моизе», Венеция), Кир в Вавилоне (Ciro in Babilonia,1812, т-р «Муниципале», Феррара), Шёлковая лестница (La scala di seta, 1812, т-р «Сан-Моизе», Венеция), Пробный камень (La pietra del parugone, 1812, т-р «Ла Скала», Милан), Случай делает вором, или Перепутанные чемоданы (L’occasione fa il ladro, ossia Il cambio della valigia, 1812, т-р «Сан-Моизе», Венеция), Синьор Брускино, или Случайный сын (Il signor Bruschino, ossia Il figlio per azzardo, 1813, там же), Танкред (Tancredi, 1813, т-р «Фениче», Венеция), Итальянка в Алжире (L’italiana in Algeri, 1813, т-р «Сан-Бенедетто», Венеция), Аврелиан в Пальмире (Aureliano in Palmira, 1813, т-р «Ла Скала», Милан), Турок в Италии (Il turco in Italia, 1814, там же), Сигизмондо (Sigismondo, 1814, т-р «Фениче», Венеция), Елизавета, королева Англии (Elisabetta, regina d’Inghilterra, 1815, т-р «Сан-Карло», Неаполь), Торвальдо и Дорлиска (Torvaldo e Dorliska, 1815, т-р «Балле», Рим), Альмавива, или Тщетная предосторожность (Almaviva, ossia L’inutile precauzione; известна под назв. Севильский цирюльник - Il barbiere di Siviglia, 1816, т-р «Арджентина», Рим), Газета, или Брак по конкурсу (La gazzetta, ossia Il matrimonio per concorso, 1816, т-р «Фьорентини», Неаполь), Отелло, или Венецианский мавр (Otello, ossia Il тоrо di Venezia, 1816, т-р «Дель Фондо», Неаполь), Золушка, или Торжество добродетели (Cenerentola, ossia La bontа in trionfo, 1817, т-р «Балле», Рим), Сорока-воровка (La gazza ladra, 1817, т-р «Ла Скала», Милан), Армида (Armida, 1817, т-р «Сан-Карло», Неаполь), Аделаида Бургундская (Adelaide di Borgogna, 1817, т-р «Арджентина», Рим), Моисей в Египте (Mosè in Egitto, 1818, т-р «Сан-Карло», Неаполь; франц. ред. - под назв. Моисей и фараон, или Переход через Красное море - Moïse et Pharaon, ou Le passage de la mer rouge, 1827, «Корол. академия музыки и танца», Париж), Адина, или Калиф Багдадский (Adina, ossia Il califfo di Bagdad, 1818, пост. 1826, т-р «Сан-Карло», Лисабон), Риччардо и Зораида (Ricciardo e Zoraide, 1818, т-р «Сан-Карло», Неаполь), Эрмиона (Ermione, 1819, там же), Эдуардо и Кристина (Eduardo e Cristina, 1819, т-р «Сан-Бенедетто», Венеция), Дева озера (La donna del lago, 1819, т-р «Сан-Карло», Неаполь), Бьянка и Фальеро, или Совет трёх (Bianca е Faliero, ossia II consiglio dei tre, 1819, т-р «Ла Скала», Милан), «Магомет II » (Maometto II, 1820, т-р «Сан-Карло», Неаполь; франц. ред. - под назв. Осада Коринфа - Le siège de Corinthe, 1826, «Корол. академия музыки и танца», Париж), Матильда ди Шабран, или Красота и железное сердце (Matilde di Shabran, ossia Bellezza e cuor di ferro, 1821, т-р «Аполло», Рим), Зельмира (Zelmira, 1822, т-р «Сан-Карло», Неаполь), Семирамида (Semiramide, 1823, т-р «Фениче», Венеция), Путешествие в Реймс, или Гостиница Золотой лилии (Il viaggio a Reims, ossia L’albergo del giglio d’oro, 1825, «Театр Итальен», Париж), Граф Ори (Le comte Ory, 1828, «Корол. академия музыки и танца», Париж), Вильгельм Телль (Guillaume Tell, 1829, там же); пастиччо (из отрывков опер Россини) - Айвенго (Ivanhoe, 1826, т-р «Одеон», Париж), Завещание (Le testament, 1827, там же), Чиндерелла (1830, т-р «Ковент-Гарден», Лондон), Роберт Брюс (1846, «Корол. академия музыки и танца», Париж), Едем в Париж (Andremo a Parigi, 1848, «Театр Итальен», Париж), Забавное происшествие (Un curioso accidente, 1859, там же); для солистов, хора и оркестра - Гимн независимости (Inno dell`Indipendenza, 1815, т-р «Контавалли», Болонья), кантаты - Аврора (1815, изд. 1955, Москва), Свадьба Фетиды и Пелея (Le nozze di Teti e di Peleo, 1816, т-р «Дель Фондо», Неаполь), Искренняя дань уважения (Il vero omaggio, 1822, Верона), Счастливое предзнаменование (L’augurio felice, 1822, там же), Бард (Il bardo,1822), Священный союз (La Santa alleanza, 1822), Жалоба муз на смерть лорда Байрона (Il pianto delie Muse in morte di Lord Byron, 1824, зал Альмак, Лондон), Хор Муниципальной гвардии Болоньи (Coro dedicato alla guardia civica di Bologna, инструментован Д. Ливерани, 1848, Болонья), Гимн Наполеону III и его доблестному народу (Hymne б Napoleon et а son vaillant peuple, 1867, Дворец Индустрии, Париж), Национальный гимн (The national hymn, англ. нац. гимн, 1867, Бирмингем); для оркестра - симфонии (D-dur, 1808; Es-dur, 1809, использована как увертюра к фарсу Вексель на брак), Серенада (1829), Военный марш (Marcia militare, 1853); для инструментов с оркестром - Вариации для облигатных инструментов F-dur (Variazioni a piu strumenti obligati, для кларнета, 2 скрипок, виолы, виолончели, 1809), Вариации C-dur (для кларнета, 1810); для духового оркестра - фанфара для 4 труб (1827), 3 марша (1837, Фонтенбло), Корона Италии (La corona d’Italia, фанфара для воен. орк., приношение Виктору Эммануилу II, 1868); камерно-инструментальные ансамбли - дуэты для валторн (1805), 12 вальсов для 2 флейт (1827), 6 сонат для 2 скр., влч. и к-баса (1804), 5 струн. квартетов (1806-08), 6 квартетов для флейты, кларнета, валторны и фагота (1808-09), Тема с вариациями для флейты, трубы, валторны и фагота (1812); для фортепиано - Вальс (1823), Веронский конгресс (Il congresso di Verona, в 4 руки, 1823), Дворец Нептуна (La reggia di Nettuno, в 4 руки, 1823), Душа чистилища (L’вme du Purgatoire, 1832); для солистов и хора - кантата Жалоба Гармонии на смерть Орфея (Il pianto d’Armonia sulla morte di Orfeo, для тенора, 1808), Смерть Дидоны (La morte di Didone, сценич. монолог, 1811, исп. 1818, т-р «Сан-Бенедетто», Венеция), кантата (для 3 солистов, 1819, т-р «Сан-Карло», Неаполь), Партенопа и Игея (для 3 солистов, 1819, там же), Благодарность (La riconoscenza, для 4 солистов, 1821, там же); для голоса с оркестром - кантата Пастушеское приношение (Omaggio pastorale, для 3 голосов, к торжеств. открытию бюста Антонио Кановы, 1823, Тревизо), Песнь Титанов (Le chant des Titans, для 4 басов в унисон, 1859, исп. 1861, Париж); для голоса с фортепиано - кантаты Элье и Ирена (для 2 голосов, 1814) и Жанна д’Арк (1832), Музыкальные вечера (Soirees musicales, 8 ариетт и 4 дуэта, 1835); 3 вок. квартета (1826-27); Упражнения для сопрано (Gorgheggi e solfeggi per soprano. Vocalizzi e solfeggi per rendere la voce agile ed apprendere a cantare secondo il gusto moderno, 1827); 14 альбомов вок. и инстр. пьес и ансамблей, объединённых под назв. Грехи старости (Pйchйs de vieillesse: Альбом итальянских песен - Album per canto italiano, Французский альбом - Album francais, Сдержанные пьесы - Morceaux reserves, Четыре закуски и четыре десерта - Quatre hors d’oeuvres et quatre mendiants, для фп., Альбом для фп., скр., влч., гармониума и валторны; мн. др., 1855-68, Париж, не изд.); духовная музыка - Graduate (для 3 муж. голосов, 1808), месса (для муж. голосов, 1808, исп. в Равенне), Laudamus (ок. 1808), Qui tollis (ок. 1808), Торжественная месса (Messa solenne, совм. с П. Раймонди, 1819, исп. 1820, церковь Сан-Фернандо, Неаполь), Cantemus Domino (для 8 голосов с фп. или органом, 1832, исп. 1873), Ave Maria (для 4 голосов, 1832, исп. 1873), Quoniam (для баса и орк., 1832),
Gioachino Rossini - итальянский композитор духовой и камерной музыки, так называемый «последний классик». Будучи автором 39 опер, Джоаккино Россини известен как один из самых продуктивных композиторов с уникальным подходом к творчеству: в него, помимо изучения музыкальной культуры страны, входит работа с языком, ритмикой и звучанием либретто. Россини был отмечен Бетховеном за оперу-буфф «Севильский цирюльник». Работы «Вильгельм Телль», «Золушка» и «Моисей в Египте» стали мировой оперной классикой.
Россини родился в 1792 году в городе Пезаро в семье музыкантов. После ареста отца за поддержку Французской революции будущему композитору пришлось жить в скитаниях по Италии вместе с матерью. При этом юный талант старался освоить музыкальные инструменты и занимался пением: Джоаккино обладал сильным баритоном.
Большое влияние на творчество Россини оказали работы Моцарта и Гайдна, которые Россини разучивал, обучаясь в городе Луго с 1802 года. Там же состоялся его дебют, как оперного исполнителя в пьесе «Близнецы». В 1806 году, переехав в Болонью, композитор поступает в Музыкальный лицей, где изучает сольфеджио, виолончель и фортепиано.
Дебют композитора состоялся в 1810 году в венецианском театре «Сан-Моизе», где была поставлена опера-буфф основанная на либретто «Брачный вексель». Вдохновленный успехом, Россини написал оперу-сериа «Кир в Вавилоне, или Падение Валтасара», а в 1812 году – оперу «Пробный камень», принесшую Джоаккино признание театра «Ла Скала». Следующие работы «Итальянка в Алжире» и «Танкред» приносят Россини славу маэстро буффонады, а за склонность к напевным и мелодичным гармониям Россини получил прозвище «итальянский Моцарт».
Переехав в Неаполь в 1816 году, композитор написал лучшую работу итальянской буффонады – оперу «Севильский цирюльник», затмившую одноименную оперу Джованни Паизиелло, считавшуюся классикой. После громкого успеха композитор перешел к оперной драме, написав «Сороку-воровку» и «Отелло» - оперы, в которых автор проработал не только партитуры, но и текст, выставив жесткие требования к солистам-исполнителям.
После успешной работы в Вене и Лондоне, композитор покоряет Париж оперой «Осада Коринфа» в 1826 году. Россини умело адаптировал свои оперы для французской публики, изучив нюансы языка, его звучание, а также особенности национальной музыки.
Активная творческая карьера музыканта закончилась в 1829 году, когда на смену классицизму пришел романтизм. Далее Россини преподает музыку и увлекается изысканной кухней: последнее привело к болезни желудка, ставшей причиной смерти музыканта в 1868 году в Париже. Имущество музыканта было продано согласно завещанию, а на вырученные средства в городе Пезаро была основана Учебная Консерватория, обучающая музыкантов и сегодня.
Знаменитый итальянский композитор Джоаккино Россини родился 29 февраля 1792 года в небольшом городке Пезаро, раскинувшемся на побережье Венецианского залива.
С детства он приобщился к музыке. Его отец, Джузеппе Россини, прозванный за шутливый нрав Весельчаком, был городским трубачом, а мать, женщина редкой красоты, обладала прекрасным голосом. В доме всегда звучали песни и музыка.
Будучи сторонником Французской революции, Джузеппе Россини радостно приветствовал вступление революционных частей на территорию Италии в 1796 году. Восстановление власти Папы Римского ознаменовалось арестом главы семейства Россини.
Потерявший работу Джузеппе и его жена были вынуждены стать бродячими музыкантами. Отец Россини был валторнистом в оркестрах, выступавших в ярмарочных спектаклях, а мать исполняла оперные арии. Красивое сопрано певшего в церковных хорах Джоаккино также приносило доход семье. Голос мальчика высоко ценили хормейстеры Луго и Болоньи. В последнем из этих городов, славящемся своими музыкальными традициями, нашла приют семья Россини.
В 1804 году, в возрасте 12 лет, Джоаккино начал профессионально заниматься музыкой. Его учителем стал церковный композитор Анджело Тезеи, под руководством которого мальчик быстро овладел правилами контрапункта, а также искусством аккомпанемента и пения. Через год юный Россини пустился в странствие по городам Романьи в качестве капельмейстера.
Осознав неполноту своего музыкального образования, Джоаккино решил продолжить его в Болонском музыкальном лицее, куда был зачислен учеником по классу виолончели. Занятия по контрапункту и композиции дополнялись самостоятельным изучением партитур и рукописей из богатой лицейской библиотеки.
Увлечение творчеством таких прославленных музыкальных деятелей, как Чимароза, Гайдн и Моцарт, оказало особое влияние на становление Россини в качестве музыканта и композитора. Еще будучи учеником лицея, он стал членом Болонской академии, а после окончания учебы в знак признания таланта получил приглашение дирижировать исполнением оратории Гайдна «Времена года».
Джоаккино Россини рано обнаружил потрясающую работоспособность, он быстро справлялся с любой творческой задачей, проявляя чудеса удивительной композиторской техники. За годы учения им было написано большое количество музыкальных произведений, среди которых – духовные сочинения, симфонии, инструментальная музыка и вокальные произведения, а также отрывки из оперы «Деметрио и Полибио», первого сочинения Россини в подобном жанре.
Го д окончания музыкального лицея ознаменовался началом одновременной деятельности Россини в качестве певца, капельмейстера и оперного композитора.
Период с 1810 по 1815 год отмечен в жизни знаменитого композитора как «бродяжнический», в это время Россини кочевал из одного города в другой, не задерживаясь нигде более двух – трех месяцев.
Дело в том, что в Италии XVIII – XIX веков постоянные оперные театры существовали только в крупных городах – таких, как Милан, Венеция и Неаполь, небольшим населенным пунктам приходилось довольствоваться искусством бродячих театральных трупп, обычно состоящих из примадонны, тенора, баса и нескольких певцов на вторых ролях. Оркестр набирался из местных любителей музыки, военных и бродячих музыкантов.
Маэстро (композитор), нанимаемый импресарио труппы, писал музыку на предоставляемое либретто, и осуществлялась постановка спектакля, при этом маэстро должен был сам дирижировать оперой. При успешной постановке произведение исполнялось на протяжении 20 – 30 дней, после чего труппа распадалась, а артисты разбредались по городам.
В течение пяти долгих лет Джоаккино Россини писал оперы для бродячих театров и артистов. Тесное сотрудничество с исполнителями способствовало выработке большой композиторской гибкости, приходилось учитывать вокальные данные каждого певца, тесситуру и тембр его голоса, артистический темперамент и многое другое.
Восторги публики и грошовые гонорары – вот что получал Россини в награду за свою композиторскую деятельность. В его ранних произведениях отмечена некоторая торопливость и небрежность, вызывавшие суровую критику. Так, композитор Паизиелло, видевшей в Джоаккино Россини грозного соперника, говорил о нем, как о «беспутном композиторе, мало сведущем в правилах искусства и лишенном хорошего вкуса».
Критика не смущала молодого композитора, поскольку он прекрасно знал о недостатках своих произведений, в некоторых партитурах он даже отмечал так называемые грамматические ошибки словами «для удовлетворения педантов».
В первые годы самостоятельной творческой деятельности Россини работал над написанием преимущественно комических опер, имевших крепкие корни в музыкальной культуре Италии. В его дальнейшем творчестве важное место занял жанр серьезной оперы.
Небывалый успех пришел к Россини в 1813 году, после постановок в Венеции произведений «Танкред» (опера seria) и «Итальянка в Алжире» (опера buffa). Перед ним открылись двери лучших театров Милана, Венеции и Рима, арии из его сочинений распевались на карнавалах, городских площадях и улицах.
Джоаккино Россини стал одним из популярнейших композиторов Италии. Запоминающиеся мелодии, наполненные неудержимым темпераментом, весельем, героической патетикой и любовной лирикой, производили незабываемое впечатление на все итальянское общество, будь то аристократические круги или общество ремесленников.
Находили отклик и патриотические идеи композитора, звучащие во многих его произведениях более позднего периода. Так, в типично буффонный сюжет «Итальянки в Алжире» с драками, сценами с переодеваниями и попадающими впросак влюбленными неожиданно вклинивается патриотическая тематика.
Главная героиня оперы, Изабелла, обращается к возлюбленному Линдору, томящемуся в плену у алжирского бея Мустафы, со словами: «Думай о родине, будь неустрашим и выполняй свой долг. Смотри: по всей Италии возрождаются возвышенные примеры доблести и достоинства». В этой арии нашли отражение патриотические чувства эпохи.
В 1815 году Россини переехал в Неаполь, где ему предложили место композитора при оперном Театре Сан-Карло, сулившее ряд выгодных перспектив – таких, как высокие гонорары и работа с известнейшими исполнителями. Переезд в Неаполь ознаменовался для молодого Джоаккино завершением периода «бродяжничества».
С 1815 по 1822 год Россини работал в одном из лучших театров Италии, в то же время он совершал поездки по стране и выполнял заказы для других городов. На сцене неаполитанского театра молодой композитор дебютировал с оперой seria «Елизавета, королева Английская», которая явилась новым словом в традиционной итальянской опере.
С давних времен ария как форма сольного пения была музыкальным стержнем подобных произведений, перед композитором стояла задача наметить лишь музыкальные линии оперы и выделить в вокальных партиях основной мелодический контур.
Успех произведения в этом случае зависел лишь от импровизаторского таланта и вкуса исполнителя-виртуоза. Россини отошел от давней традиции: нарушив права певца, он выписал в партитуре все колоратуры, виртуозные пассажи и украшения арии. Вскоре это новшество вошло в творчество других итальянских композиторов.
Неаполитанский период способствовал совершенствованию музыкального гения Россини и переходу композитора от легкого жанра комедии к более серьезной музыке.
Обстановка нарастающего общественного подъема, разрешившегося восстанием карбонариев в 1820 – 1821 годах, требовала более значительных и героических образов, нежели легкомысленные персонажи комедийных произведений. Таким образом, в опере seria имелось больше возможностей для выражения новых тенденций, чутко воспринимаемых Джоаккино Россини.
На протяжении ряда лет главным объектом творчества выдающегося композитора являлась серьезная опера. Россини стремился изменить музыкальные и сюжетные стандарты традиционной оперы seria, определенные еще в начале XVIII столетия. Он старался внести в этот стиль значительное содержание и драматизм, расширить связи с реальной жизнью и идеями своего времени, кроме того, композитор придавал серьезной опере активность действия и динамику, заимствованные из оперы buffa.
Время работы в неаполитанском театре оказалось очень значительным по своим достижениям и итогам. За этот период были написаны такие произведения, как «Танкред», «Отелло» (1816), в которых отразилось тяготение Россини к высокому драматизму, а также монументальные героические сочинения «Моисей в Египте» (1818) и «Магомет II» (1820).
Развивающиеся в итальянской музыке романтические тенденции требовали новых художественных образов и средств музыкальной выразительности. В опере Россини «Женщина с озера» (1819) нашли отражение такие особенности романтического стиля в музыке, как картинность описаний и передача лирических переживаний.
Лучшими произведениями Джоаккино Россини по праву считаются «Севильский цирюльник», созданный в 1816 году для постановки в Риме во время карнавальных праздников и ставший результатом многолетней работы композитора над комической оперой, и героико-романтическое произведение «Вильгельм Телль».
В «Севильском цирюльнике» сохранилось все самое жизнеспособное и яркое из оперы buffa: демократические традиции жанра и национальные элементы обогатились в этом произведении, насквозь пронизанном умной, хлесткой иронией, искренним весельем и оптимизмом, реалистическим изображением окружающей действительности.
Первая постановка «Севильского цирюльника», написанного всего за 19 или 20 дней, оказалась неудачной, но уже на втором показе публика восторженно приветствовала прославленного композитора, было даже устроено факельное шествие в честь Россини.
В основу оперного либретто, состоящего из двух действий и четырех картин, положен сюжет одноименного произведения знаменитого французского драматурга Бомарше. Местом разворачивающихся на сцене событий является испанская Севилья, главными действующими лицами – граф Альмавива, его возлюбленная Розина, цирюльник, лекарь и музыкант Фигаро, доктор Бартоло, опекун Розины и монах дон Базилио, поверенный тайных дел Бартоло.
В первой картине первого действия влюбленный граф Альмавива бродит возле дома доктора Бартоло, в котором живет его возлюбленная. Его лирическую арию слышит хитрый опекун Розины, сам имеющий виды на свою подопечную. На помощь влюбленным приходит «мастер на всякие дела» Фигаро, вдохновленный посулами графа.
Действие второй картины разворачивается в доме Бартоло, в комнате Розины, мечтающей отправить своему поклоннику Линдору (под этим именем скрывается граф Альмавива) письмо. В это время появляется Фигаро и предлагает свои услуги, но неожиданный приход опекуна вынуждает его спрятаться. Фигаро узнает о коварных замыслах Бартоло и дона Базилио и спешит предупредить об этом Розину.
Вскоре в дом под видом пьяного солдата врывается Альмавива, Бартоло пытается выставить его за дверь. В этой суматохе графу удается незаметно передать любимой записку и сообщить, что Линдор – это он. Фигаро тоже здесь, вместе со слугами Бартоло он пытается разнять хозяина дома и Альмавиву.
Все замолкают лишь с приходом команды солдат. Офицер отдает приказ арестовать графа, но поданная величественным жестом бумага моментально изменяет его поведение. Представитель власти почтительно раскланивается перед переодетым Альмавивой, вызывая недоумение у всех присутствующих.
Второе действие разворачивается в комнате Бартоло, куда приходит переодетый монахом влюбленный граф, выдающий себя за учителя пения дона Алонзо. Чтобы завоевать доверие доктора Бартоло, Альмавива отдает ему записку Розины. Девушка, узнав в монахе своего Линдора, охотно приступает к занятиям, однако присутствие Бартоло мешает влюбленным.
В это время приходит Фигаро и предлагает старику побриться. Хитростью цирюльнику удается завладеть ключом от балкона Розины. Приход дона Базилио грозит разрушить хорошо разыгранный спектакль, но его вовремя «удаляют» со сцены. Урок возобновляется, Фигаро продолжает процедуру бритья, стараясь загородить влюбленных от Бартоло, но обман раскрывается. Альмавива и цирюльник вынуждены спасаться бегством.
Бартоло, воспользовавшись запиской Розины, неосторожно переданной ему графом, склоняет разочарованную девушку к подписанию брачного контракта. Розина открывает опекуну тайну готовящегося побега, и он отправляется за стражей.
В это время в комнату девушки проникают Альмавива и Фигаро. Граф просит Розину стать его женой и получает согласие. Влюбленные хотят поскорее покинуть дом, но возникает неожиданное препятствие в виде отсутствия лестницы около балкона и прихода дона Базилио с нотариусом.
Появление Фигаро, объявившего Розину своей племянницей, а графа Альмавиву – ее женихом, спасает положение. Доктор Бартоло, пришедший со стражей, застает брак подопечной уже свершившимся. В бессильной ярости он набрасывается на «изменника» Базилио и «негодяя» Фигаро, но щедрость Альмавивы подкупает его, и он присоединяется к общему приветственному хору.
Либретто «Севильского цирюльника» значительно отличается от первоисточника: здесь социальная заостренность и сатирическая направленность комедии Бомарше оказались сильно смягченными. Для Россини граф Альмавива – лирический персонаж, а не пустой повеса-аристократ. Его искренние чувства и стремление к счастью одерживают победу над корыстолюбивыми замыслами опекуна Бартоло.
Фигаро предстает веселым, ловким и предприимчивым человеком, в партии которого нет даже намека на морализаторство и философствование. Жизненным кредо Фигаро выступают смех и шутка. Эти два персонажа противопоставляются отрицательным героям – скупому старику Бартоло и лицемерному ханже дону Базилио.
Веселый, искренний, заразительный смех является главным орудием Джоаккино Россини, который в своих музыкальных комедиях и фарсах опирается на традиционные образы оперы buffa – влюбленный опекун, ловкий слуга, хорошенькая воспитанница и хитрый проныра-монах.
Оживляя эти маски чертами реализма, композитор сообщает им облик людей, словно выхваченных из реальной действительности. Бывало, что изображаемое на сцене действие или действующее лицо ассоциировались у публики с определенным событием, происшествием или конкретной личностью.
Таким образом, «Севильский цирюльник» – это реалистическая комедия, реализм которой проявляется не только в сюжете и драматических ситуациях, но и в обобщенных человеческих характерах, в умении композитора типизировать явления современной ему жизни.
Увертюра, предшествующая событиям оперы, задает тон всему произведению. Она погружает в атмосферу веселья и непринужденной шутки. В дальнейшем настроение, созданное увертюрой, конкретизируется в определенном фрагменте комедии.
Несмотря на то что это музыкальное вступление неоднократно использовалось Россини в других произведениях, оно воспринимается как неотъемлемая часть «Севильского цирюльника». Каждая тема увертюры базируется на новой мелодической основе, а связующие части создают непрерывность переходов и придают увертюре органическую целостность.
Увлекательность оперного действия «Севильского цирюльника» зависит от многообразия используемых Россини композиционных приемов: интродукции, эффект которой является результатом сочетания сценического и музыкального действия; чередования речитативов и диалогов с сольными ариями, характеризующими того или иного персонажа, и дуэтами; ансамблевых сцен со сквозной линией развития, предназначенных для смешения различных нитей сюжета и поддержания напряженного интереса к дальнейшему развитию событий; оркестровых партий, поддерживающих стремительный темп оперы.
Источником мелодики и ритмики «Севильского цирюльника» Джоаккино Россини является яркая темпераментная итальянская музыка. В партитуре этого произведения слышны бытовые песенные и танцевальные обороты и ритмы, составляющие основу этой музыкальной комедии.
Созданные после «Севильского цирюльника» произведения «Золушка» и «Сорока – воровка» далеки от привычного комедийного жанра. Композитор обращает больше внимания на лирические характеристики и драматические ситуации. Однако при всем стремлении к новому Россини не смог окончательно преодолеть условности серьезной оперы.
В 1822 году вместе с труппой итальянских артистов знаменитый композитор отправился в двухгодичное турне по столицам европейских государств. Слава шествовала впереди прославленного маэстро, повсюду его ожидал роскошный прием, огромные гонорары и лучшие театры и исполнители мира.
В 1824 году Россини стал руководителем итальянского оперного театра в Париже и сделал на этом посту многое для пропаганды итальянской оперной музыки. Кроме того, прославленный маэстро покровительствовал молодым итальянским композиторам и музыкантам.
В парижский период Россини был написан ряд произведений для французской оперы, многие старые произведения подверглись переработке. Так, опера «Магомет II» во французской редакции получила название «Осада Коронфа» и пользовалась успехом на парижской сцене. Композитору удалось сделать свои произведения более реалистичными и драматичными, добиться простоты и естественности музыкальной речи.
Влияние французской оперной традиции проявилось в более строгой трактовке оперного сюжета, переносе акцента с лирических сцен на героические, упрощении вокального стиля, придании большего значения массовым сценам, хору и ансамблю, а также внимательном отношении к оперному оркестру.
Все произведения парижского периода явились подготовительным этапом на пути создания героико-романтической оперы «Вильгельм Телль», сольные арии традиционных итальянских опер в которой были заменены на массовые хоровые сцены.
Либретто этого произведения, повествующее о национально-освободительной войне швейцарских кантонов против австрийцев, в полной мере отвечало патриотическим настроениям Джоаккино Россини и требованиям передовой общественности накануне революционных событий 1830 года.
Композитор работал над «Вильгельмом Теллем» на протяжении нескольких месяцев. Премьера, состоявшаяся осенью 1829 года, вызвала восторженные отзывы публики, но особого признания и популярности эта опера не получила. За пределами Франции на постановку «Вильгельма Телля» было наложено табу.
Картины народной жизни и традиции швейцарцев служили лишь фоном для изображения гнева и возмущения притесняемых людей, финал произведения – восстание народных масс против чужеземных поработителей – отражал ощущения эпохи.
Наиболее известным фрагментом оперы «Вильгельм Телль» стала замечательная по красочности и мастерству увертюра – выражение многоплановой композиции всего музыкального произведения.
Художественные принципы, использованные Россини в «Вильгельме Телле», нашли применение в произведениях многих деятелей французской и итальянской оперы XIX века. А в Швейцарии даже хотели установить памятник прославленному композитору, творчество которого способствовало активизации национально-освободительной борьбы швейцарского народа.
Опера «Вильгельм Телль» стала последним произведением Джоаккино Россини, который в возрасте 40 лет неожиданно прекратил писать оперную музыку и занялся устройством концертов и выступлений. В 1836 году прославленный композитор возвратился в Италию, где жил до середины 1850-х годов. Россини оказывал посильную помощь итальянским повстанцам и даже написал в 1848 году национальный гимн.
Однако тяжелое нервное заболевание вынудило Россини переехать в Париж, где он провел остаток жизни. Дом его стал одним из центров художественной жизни французской столицы, сюда приезжали многие всемирно известные итальянские и французские певцы, композиторы и пианисты.
Уход из оперного творчества не ослабил славы Россини, которая пришла к нему в молодости и не оставила даже после смерти. Из созданного за вторую половину жизни особого внимания заслуживают сборники романсов и дуэтов «Музыкальные вечера», а также духовная музыка «Stabat mater».
Умер Джоаккино Россини в Париже в 1868 году, в возрасте 76 лет. Через несколько лет его прах был отправлен во Флоренцию и погребен в пантеоне церкви Санта-Кроче – своеобразной гробнице лучших представителей итальянской культуры.
Время, в котором мы живем, приучило нас к тому, что старость - это наименее желательная перспектива существования человека. Лучше смерть, чем старость, лучше чувствовать себя молодым в 80, чем в 30 признать, что проходит все, и молодость тоже. Теперь старость или ее чувства - признак того, что твоя жизнь «кончилось», а социальная, экономическая и физиологическая востребованность зависла на уровне какой то минусовой величины. Быть старым не просто унизительно, а даже стыдно, быть старым - это как быть неудачником. Именно поэтому заботливые «эксперты» из СМИ вовсю советуют нам делать все для того, чтобы как можно дольше оставаться молодыми. Здоровье, молодость и красота - то, что обеспечивает успех, достаток и счастье.
Эти тенденции пришли к нам из западного мира, где ухоженные 50-летние женщины выглядят как 35-летние, а их ровесники мужчины часто наиболее предпочтительные кандидаты в мужья даже для тех, кому едва за 20, а пенсионеры в 70 путешествуют по всем уголкам мира, заставляя наших соотечественников каждый раз вздыхать о том, как не повезло бабе Маше, которая за всю жизнь не видела ничего, кроме родного села. Именно запад научил нас тому, что принимать собственную старость такой, как она есть, - это «складывать оружие» перед самой жизнью, а поэтому придумал множество способов того, как можно продолжать наслаждаться ей, даже когда тебе «за».
Сегодня стареть недопустимо. Если мы и говорим о старости, то только о той, которой удалось обмануть саму себя. Кто вызывает восхищение у наших современников? Американец Поль Брэгг - основоположник теории о долголетии и практик здорового образа жизни, который до самой смерти занимался серфингом. Немка Йохана Кьяс, которая даже после 85 демонстрирует сложную гимнастическую программу, или австралийка Бет Калман, которая в возрасте под 90 проявляет завидную физическую силу и утверждает, что йога делает нас моложе. Американская танцовщица Жаклин Мердок, которая прославилась на весь мир благодаря тому, что в 82 стала лицом бренда Lanvin, или 84-летняя французская манекенщица Кармен ДелльОрефис, которая «желает умереть на подиуме в туфлях на высоких каблуках» ...
Жаклин Мердок
Кармен ДелльОрефис
Так яркие и, казалось бы, показательные примеры формируют в общественном сознании на самом деле ложный образ так называемой «успешной старости»: если стареть, то только так - до конца оставаться энергичным, деятельным и красивым. Однако, в этом и весь смысл - это НЕ конец и следует учитывать то, с чем каждая такая звездная фигура в свое время придет к Создателю...
Православный публицист и психолог Галина Калинина в одном из разделов своей книги «Что играет мной? Страсти и борьба с ними в современном мире »(2008) размышляет над природой старости:" Глаза старости обращены внутрь, назад, ведь и покаяние (по-гречески - «метанойя») означает «поворот назад» . Старость зорко всматривается в прошлое, вспоминает то, что давно ушло, анализирует, переживает заново. Это ли не дар Божий для немощной души, и это ли не возможность раскаяться в грехах, обелить перед смертью одежду совести? Старость открыта и беззащитна перед жизнью, как детство, - это ли не милость Божия, что позволяет нам снова стать «как дети», чтобы удобнее войти в Царство Божие? Старость беспомощна и немощна, это ли не узда для гордости и не самый короткий путь к высшей добродетели - смирению? »
Так, старость - время исключительной работы над своей душой: особого молитвенного подвига, переосмысления жизни и раскаяния в грехах. Именно по этому старость - это огромная милость Божия, это особенно ощутимо, когда видишь, сколько тех, кому не было еще и двадцати, похоронены на кладбище... Несмотря на это мы отчаянно не хотим стареть. Ибо старость немощна, больна и максимально приближена к смерти. Тело теряет упругость, появляются морщины, волосы меняет цвет, а зрачки яркость; притупляются рецепторы, угасают чувства. Такая старость пугает, отталкивает и вызывает внутреннее сопротивление.
Комплекс Дориана Грея - так психологи называют фобию, связанную со страхом старения - слабости, одиночества, бедности, уродства. Литературный персонаж, который продал душу за вечную молодость и наслаждался всем, что может дать красота, считал, что теряя последнюю, человек теряет все. В этом же нас убедительно уверяют те, кто продолжает разрабатывать все новые технологии, которые позволят каждому стать таким, каким он хочет видеть себя в зеркале. Столько разговоров о «комплексе старости», от которого сегодня лечат психологи, и ничего о «комплексе греховности» ...
Преимущества молодости бесспорны и опасения старости небезосновательны, однако «истерия», в которой оказываются все, кто переступает определенную возрастную границу, просто шокирует. А омолаживающая косметическая лихорадка, заполонившая глянцевый мир и виртуальное пространство, предлагает самые невероятные «рецепты молодости» для тех, кто никак не хочет стареть. Радикальная и все еще экспериментальная генная и фертильная терапии требуют клеток эмбрионов не рожденных младенцев, «авторитетная» пластическая хирургия, и «доступная каждому» ультразвуковая липосакция (удаление подкожного жира с помощью низкого атмосферного давления), криолифтинг (омоложение кожи с помощью низких температур) , фейсбилдинг (гимнастика для лица), подкожные инъекции ботокса, имплантация золотых и серебряных нитей с целью подтяжки кожи лица и тела, - десятки услуг и наименований.
Больше всего поддаются влиянию со стороны повсеместной пропаганды индустрии красоты - женщины. Особенности рынка труда и негласные стандарты современного мира приводят к тому, что они готовы испытывать на себе какие угодно новинки медицины и косметической хирургии, только бы подольше оставаться молодыми и привлекательными. Как человек верующий я знаю, что для христианина тело - это храм Святого Духа, поэтому прежде оно должно быть лишено скверны греха.
Тридцать лет - наиболее «оправданный» возраст для ботокса. Но тридцать лет - именно возраст когда преподобная Мария Египетская начала борьбу с грехом... Подобные контрасты показывают совершенно другие измерения той же реальности. Когда запад уверенно доказывает, что молодость следует всячески удлинять и брать от нее «по-максимуму», православие призывает к духовному «тонусу» уже сегодня, «опыту» молитвы и смирению именно тогда, когда тебе доступно все. Ибо старость действительно превращается в ад, если до ее прихода человек не приучен БОРОТЬСЯ со своими страстями.
Один из гарвардских ученых, австралийский молекулярный генетик Дэвид Синклер убедил общественность в том, что изобрел лекарство от старости, - эта новость всколыхнула Интернет около двух лет назад. Ученые открыли ген старения, нейтрализация которого позволит клеткам человека обновляться «вечно». Теперь над этим активно работает профессура Цукубского университета, и сообщает об обнадеживающих результатах уже сегодня. Симптоматично: человек знает, СКОЛЬКО он хочет жить, но не знает, для чего он живет. И вместо того, чтобы осознать замысел Господа по отношению к себе, он стремится занять Его место. Очередное безумие мира сего. Что касается нас - простых смертных - мы знаем, как будет складываться с «вечностью» телесной, однако мы должны знать что вечность духовная нам будет обеспечена, если мы будем прилагать к своей душе как минимум столько же усилий, сколько прилагаем к своему телу.
Марк Туллий Цицерон в трактате «О старости» сказал, что в старости человека согревают воспоминания об интересно прожитой жизни и добрые свершения. Древнеримский мыслитель и государственный деятель отстаивал активность старых, особенно в области литературы, искусства и воспитании молодежи. В противоположность языческой античности один из Отцов Церкви Августин Блаженный осмысливал старость как тот этап бытия человека, в котором она наиболее соответствует идеалам религиозных взглядов. Именно в старости исчезает большинство «привязок» к миру и все «радости» человек находит в Боге, а не в телесных удовольствиях. Теперь тело смиряет человека: его боль, раздражительность, неспособность ни на что без другого и без Бога. Впрочем, несмотря на все эти трудности надлежит продолжать любить и отдавать. Поэтому старость требует подвига и жертвы, возможно крупнейших в жизни.
Христианство закрепило высокий ценностный статус старости в обществе, связав ее с мудростью, добротой и Вечностью. Особое отношение к пожилым людям завещал Господь, приказывал уважать их и заботиться о них: «Перед лицом седого вставай и почитай лице старца, и бойся Господа Бога твоего» (Лев. 19, 32). Исключительное отношение в православии и к старцам, наделенным не только особым духовным опытом, силой молитвы и даром прозрения, но и безграничной любовью и верой Христовой, всегда производило впечатление даже на далеких от Бога мирян. Конечно, возраст - это совсем не то, что определяет православное старчество, которое выходит за рамки простого представления о старости, но хотелось бы остановиться именно на отдельных духовных подвижниках пожилого возраста.
Серафим Саровский - великий духовный светильник земли Русской, который имел по-детски ясные, по-стариковски прекрасные глаза и трогательный взгляд, в котором было «полное откровение любви». А улыбку, которую излучало его покрытое морщинами, изможденное лицо, можно было сравнить разве что с улыбкой новорожденного, которого еще утешают его недавние друзья - ангелы. Стремление, отвага и истинно пасхальная радость - то, что характеризовало старца. Неустойчивый телом, но сильный Божьей помощью, он призвал стяжать мирный дух, чтобы вокруг спасались тысячи.
Еще одним значимым примером настоящей старости стал для нас Амвросий Оптинский - один из самых почитаемых святых Православной Церкви и реальный прототип старца Зосимы в романе Федора Достоевского «Братья Карамазовы». По состоянию здоровья его можно было назвать инвалидом уже в 35, но до самой смерти, несмотря на сильную, изнурительную боль, он мужественно нес послушание, не теряя при этом ни чувства юмора, ни доброты. «Этот седовласый старец с выразительным лицом удивительно глубоко и блестяще говорил о внутренней жизни и христианстве», - вспоминает личную встречу со святым писатель Евгений Поселянин. Это был человек, который, забывая себя, с утра до вечера оказывал поддержку всем (независимо от статуса или социальной значимости), кто приходил к нему за советом, утешением или просто благословением.
Такой же самоотверженной была блаженная старица Матрона . Будучи слепой от рождения, страдая от преследований и социальной неустроенности жизни, она отдавала столько света, столько любви для каждого человека! По свидетельствам биографов, святая помогала абсолютно каждому, кто просил ее о помощи.
Или недавно признаный святым, фактически наш современник Паисий Святогорец - духовное светило греческого народа, афонский монах, большой молитвенник, но чрезвычайно простой, открытый и смиренный человек. «В нем было столько любви, что каждый считал, что он ближе, чем родной отец», - вспоминает его духовный «сын» Афанасий Раковалис. Его любовь превосходила обычные земные мерки - она была божественной, духовной, и рядом с ним всегда ощущалась острое присутствие Бога.
Так выглядит старость, которая угодна Богу, а не людям. Такова старость, которая должна быть образцом для нас, христиан. На склоне лет у этих людей также были сморщенные лица и немощные тела, они мучились от болезней и страдали от нищеты, но сколько любви, доброты и тепла отдавали другим, как велико было их служение Господу в их сердцах и жизнях! Они были полны такого внутреннего сияния, что никому бы в голову не пришло назвать их жалкими или уродливыми. А все потому, что подвижники существовали вне измерения «молодость-старость», которое определяет наше с вами существование. Общим знаменателем всего для них всегда был Бог, а это гораздо больше, чем «молодость» в 60 или здоровое долголетие в 90. Истинно верующим в Него, Он дарит радость, легкость и силу независимо от возраста, а если есть внутреннее горение, то ни одна старость НЕ изуродует ни тело, ни душу.
Юность - Вздымающаяся волна. Позади ветер, впереди скалы. В. Вордсворт
Каждый юность свою терял, каждый скорбно смотрел ей вслед...
Хватит этой беды с лихвой избежавшим всех прочих бед. Ибн Ар-Руми
Сорокалетье - вот рубеж извечный,
Попутный ветер был, теперь он встречный. Юсуф Баласагурский
Во всякой стране молодое поколение - всегда иностранцы. А. Сталь
Я утратил всякие надежды относительно будущего моей страны, если сегодняшняя молодежь возьмет в свои руки бразды правления, ибо эта молодежь невыносима, невыдержанна, просто ужасна. Гесиод
Трагедия старости заключается не в том, что человек стареет, а в том, что он остается молодым. Неизв.
Почти всякое морщинистое лицо смело уподоблю груше, вынутой из компота. Козьма Прутков
Молодость - не ошибка, старость - не заслуга. Немецкая поговорка
Веселись, юноша, в юности твоей, и да вкушает сердце твое радости во дни юности твоей, и ходи по путям сердца твоего и по видению очей твоих; только знай, что за все это Бог приведет тебя на суд. Соломон
Кто говорит, что заниматься философией еще рано или уже поздно, подобен тому, кто говорит, что быть счастливым еще рано или уже поздно. Эпикур
26 числа этого месяца мне исполняется 56 лет, а я все еще не стал взрослым. Б. Шоу
Даже и теперь я не более завидую силе молодых, чем прежде завидовал силе быка или слона. Цицерон
Все люди хотят жить долго, но никто не хочет быть старым. Д. Свифт
Не старость сама по себе уважается, а прожитая жизнь. Если она была. В. Шукшин
В сущности, старость начинается с того момента, когда человек утратил способность учиться А. Граф
Молодость - вот время для усвоения мудрости, старость v время для ее применения. Ж.vЖ. Руссо
Иной сходит в могилу ста лет, а умер едва родившись. Ж.-Ж. Руссо
Нет ничего безобразнее старика, который не имеет других доказательств пользы его продолжительной жизни, кроме возраста. Сенека Младший
Печально не то, что надвигается старость, а что уходит молодость. А. Дюма-сын
Не знаю, почему утверждают, что новое поколение преждевременно состарилось. Намедни я повстречал двух молодых людей лет девятнадцати. Они показались мне очень хорошо сохранившимися... А. Рошфор
В молодости учатся, а в старости понимают. Мария Эшенбах
Есть люди, которые всю свою жизнь не могут отвыкнуть от своей молодости. Неизв.
Из всех руин тяжелее всего созерцать человеческую руину. Т. Готье
Никто не настолько стар, чтобы не быть в состоянии протянуть еще годик, никто не настолько молод, чтобы не умереть сегодня же. Ф. Рохас
