ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Кошка
Кот Василий
Котята 1-й, 2-й
Козёл
Коза
Петух
Курица
Свинья
Грачи
Овца
Старый бобёр
Бобры
Петушки
Поросята
Рассказчик
Хор
Бим-бом! Тили-бом!
На дворе - высокий дом.
Ставенки резные,
Окна расписные.
А на лестнице ковёр -
Шитый золотом узор.
По узорному ковру
Сходит кошка поутру.
У неё, у кошки,
На ногах сапожки,
На ногах сапожки,
А в ушах серёжки.
На сапожках -
Лак, лак.
А серёжки -
Бряк-бряк.
Платье новое на ней,
Стоит тысячу рублей.
Да полтысячи тесьма,
Золотая бахрома.
Выйдет кошка на прогулку
Да пройдет по переулку,
Смотрят люди, не дыша:
До чего же хороша!
Да не так она сама,
Как узорная тесьма,
Как узорная тесьма,
Золотая бахрома.
Да не так её тесьма,
Как угодья и дома.
Про богатый кошкин дом
Мы и сказку поведём.
Посиди да погоди -
Сказка будет впереди!
Рассказчик
Слушайте, дети:
Жила-была кошка на свете,
Заморская,
Ангорская.
Жила она не так, как другие кошки:
Спала не на рогожке,
А в уютной спаленке,
На кроватке маленькой,
Укрывалась алым
Тёплым одеялом
И в подушке пухово́й
Утопала головой.
Тили-тили-тили-бом!
Был у кошки новый дом.
Ставенки резные,
Окна расписные.
А кругом - широкий двор,
С четырёх сторон забор.
Против дома, у ворот,
Жил в сторожке старый кот.
Век он в дворниках служил,
Дом хозяйский сторожил,
Подметал дорожки
Перед домом кошки,
У ворот стоял с метлой,
Посторонних гнал долой.
Вот пришли к богатой тётке
Два племянника-сиротки.
Постучались под окном,
Чтобы их пустили в дом.
Котята
Тётя, тётя кошка,
Выгляни в окошко!
Есть хотят котята.
Ты живешь богато.
Обогрей нас, кошка,
Покорми немножко!
Кот Василий
Кто там стучится у ворот?
Я - кошкин дворник, старый кот!
Котята
Мы - кошкины племянники!
Кот Василий
Вот я вам дам на пряники!
У нас племянников не счесть,
И всем охота пить и есть!
Котята
Скажи ты нашей тётке:
Мы круглые сиротки,
Изба у нас без крыши,
А пол прогрызли мыши,
А ветер дует в щели,
А хлеб давно мы съели...
Скажи своей хозяйке!
Кот Василий
Пошли вы, попрошайки!
Небось хотите сливок?
Вот я вас за загривок!
Кошка
С кем говорил ты, старый кот,
Привратник мой Василий?
Кот Василий
Котята были у ворот -
Поесть они просили.
Кошка
Какой позор! Была сама
Котёнком я когда-то.
Тогда в соседние дома
Не лазили котята.
Чего от нас они хотят,
Бездельники и плуты?
Для голодающих котят
Есть в городе приюты!
Нет от племянничков житья,
Топить их в речке надо!
Кошка
Добро пожаловать, друзья,
Я вам сердечно рада.
Рассказчик
К богатой кошке гость пришёл,
Известный в городе козёл
С женой, седой и строгой,
Козою длиннорогой.
Петух явился боевой,
За ним пришла наседка,
И в мягкой шали пухово́й
Пришла свинья-соседка.
Кошка
Козёл Козлович, как дела?
Я вас давно к себе ждала!
Козёл
М-м-моё почтенье, кошка!
Пром-м-мокли м-мы немножко.
Застиг нас дождик на пути,
Пришлось по лужам нам идти.
Коза
Да, м-мы сегодня с м-мужем
Все время шли по лужам.
Кошка
Привет мой Пете-петушку!
Петух
Благодарю! Кукареку́!
Кошка
А вас, кума-наседка,
Я вижу очень редко.
Курица
Ходить к вам, право, нелегко -
Живёте очень далеко.
Мы, бедные наседки, -
Такие домоседки!
Кошка
Здоро́во, тетушка свинья.
Как ваша милая семья?
Свинья
Спасибо, кошечка, хрю-хрю,
От всей души благодарю.
Я и семья покуда
Живем совсем не худо.
Своих малюток-поросят
Я посылаю в ближний сад,
Мой муж следит за домом,
А я хожу к знакомым.
Коза
Сейчас пришли мы впятером
Взглянуть на ваш чудесный дом.
О нём весь город говорит.
Кошка
Мой дом для вас всегда открыт!
Здесь у меня столовая.
Вся мебель в ней дубовая.
Вот это стул, -
На нем сидят.
Вот это стол, -
За ним едят.
Свинья
Вот это стол, -
На нём сидят!..
Коза
Вот это стул, -
Его едят!..
Кошка
Вы ошибаетесь, друзья,
Совсем не то сказала я.
Зачем вам стулья наши есть?
На них вы можете присесть.
Хоть мебель несъедобна,
Сидеть на ней удобно.
Коза
Сказать по правде, мы с козлом
Есть не привыкли за столом.
Мы любим на свободе
Обедать в огороде.
Свинья
А посади свинью за стол -
Я ноги положу на стол!
Петух
Вот потому о вас идёт
Весьма дурная слава!
(Кошке.)
В какую комнату ведёт
Вот эта дверь направо?
Кошка
Направо - шкаф, мои друзья, -
Я вешаю в нём платья.
Налево - спаленка моя
С лежанкой и кроватью.
Петух
(тихо курице)
Смотри, перина - чистый пух!
Курица
(тихо)
Она цыплят крадёт, петух!
Козёл
А это что?
Кошка
Обновка -
Стальная мышеловка.
Мышей ловить я не люблю,
Я мышеловкой их ловлю.
Чуть только хлопнет крышка,
В плен попадает мышка!..
Коты на родине моей
Не мастера ловить мышей.
Я из семьи заморской.
Мой прадед - Кот Ангорский!
Зажги, Василий, верхний свет
И покажи его портрет!
Курица
Как он пушист!
Петух
Как он хорош!
Кошка
Он на меня чуть-чуть похож...
А здесь моя гостиная,
Ковры и зеркала.
Купила пианино я
У одного осла.
Весною каждый день я
Беру уроки пенья.
Козёл
(козе)
Смотри, какие зеркала!
И в каждом вижу я козла...
Коза
Протри как следует глаза!
Здесь в каждом зеркале коза.
Свинья
Вам это кажется, друзья, -
Здесь в каждом зеркале свинья!
Курица
Ах, нет! Какая там свинья!
Здесь только мы: петух и я!
Козёл
Соседи, до каких же пор
Вести мы будем этот спор?
Почтенная хозяйка,
Ты спой нам и сыграй-ка!
Курица
Пускай с тобой споёт петух.
Хвалиться неудобно,
Но у него прекрасный слух,
А голос бесподобный.
Петух
Пою я чаще по утрам,
Проснувшись на насесте.
Но если так угодно вам,
Спою я с вами вместе.
Козёл
Я только этого и жду.
Ах, спойте песню вроде
Старинной песни: «Во саду,
В капустном огороде»!
Кошка
(садится за пианино, играет и поёт)
Мяу-мяу! Ночь спустилась.
Блещет первая звезда.
Петух
Ах, куда ты удалилась?
Кукаре́ку! Куд-куда?..
Коза
(козлу тихо)
Слушай, дурень, перестань
Есть хозяйскую герань!
Козёл
(тихо)
Ты попробуй. Очень вкусно.
Точно лист жуёшь капустный.
Вот ещё один горшок.
Съешь и ты такой цветок!
Петух
(поет)
Ах, куда ты удалилась?
Кукаре́ку! Куд-куда?..
Козёл
(дожевав цветы)
Бесподобно! Браво, браво!
Право, спели вы на славу!
Спойте что-нибудь опять.
Кошка
Нет, давайте танцевать...
Я сыграть на пианино
Котильон для вас могу.
Козёл
Нет, сыграй галоп козлиный!
Коза
Козью пляску на лугу!
Петух
Петушиный танец звонкий
Мне, пожалуйста, сыграй!
Свинья
Мне, дружок, «Три поросенка»!
Курица
Вальс куриный «Де-воляй»!
Кошка
Не могу же я, простите,
Угодить вам всем зараз.
Вы пляшите что хотите,
Лишь бы был веселый пляс!..
(Все пляшут. Вдруг музыка резко обрывается и слышатся голоса котят.)
Котята
Тётя, тётя кошка,
Выгляни в окошко!
Ты пусти нас ночевать,
Уложи нас на кровать.
Если нет кровати,
Ляжем на полати,
На скамейку или печь,
Или на пол можем лечь,
А укрой рогожкой!
Тётя, тётя кошка!
Кошка
Василий-кот, завесь окно!
Уже становится темно.
Две стеариновых свечи
Зажги для нас в столовой
Да разведи огонь в печи!
Кот Василий
Пожалуйте, готово!
Кошка
Спасибо, Васенька, мой друг!
А вы, друзья, садитесь вкруг.
Найдётся перед печкой
Для каждого местечко.
Пусть дождь и снег стучат в стекло,
У нас уютно и тепло.
Давайте сказку сочиним.
Начнёт козёл, петух - за ним,
Потом - коза. За ней - свинья,
А после - курица и я!
Кошка
(козлу)
Ну, начинай!
Козёл
...Давным-давно
Жил-был козёл...
Петух
Клевал пшено...
Коза
Капусту ел...
Свинья
И рыл навоз...
Курица
И как-то раз яичко снёс!
Кошка
Вот он мышей ловить пошёл...
Козёл
Козёл?
Петух
Петух, а не козёл!
Коза
Нет, нет, коза!
Свинья
Свинья, свинья!
Курица
Такая ж курица, как я!
Кошка
Нет, это кошка, кошка, кошка!..
Козёл
Друзья, постойте-ка немножко!
Уже темно, пора нам в путь,
Хозяйке надо отдохнуть.
Курица
Какой прекрасный был приём!
Петух
Какой чудесный кошкин дом!
Курица
Уютней в мире нет гнезда!
Петух
О да, курятник хоть куда!
Козёл
Какая вкусная герань!
Коза
(тихо)
Ах, что ты, дурень, перестань!
Свинья
Прощай, хозяюшка, хрю-хрю!
Я от души благодарю.
Прошу вас в воскресенье
К себе на день рожденья.
Курица
А я прошу вас в среду
Пожаловать к обеду.
В простом курятнике моём
Пшена мы с вами поклюём,
А после на насесте
Подремлем с вами вместе!
Коза
А мы попросим вас прийти
Во вторник вечером, к шести,
На наш пирог козлиный
С капустой и малиной.
Так не забудьте же, я жду!
Кошка
Я обязательно приду,
Хоть я и домоседка
И в гости езжу редко...
Не забывайте и меня!
Петух
Соседка, с нынешнего дня
Я ваш слуга до смерти.
Пожалуйста, поверьте!
Свинья
Ну, кошечка моя, прощай,
Меня почаще навещай!
Кошка
Прощайте, до свиданья,
Спасибо за компанию.
Я и Василий, старый кот,
Гостей проводим до ворот.
Голоса
(с лестницы, а потом со двора)
- Спускайтесь осторожно!
- Здесь оступиться можно!
- Налево здесь канава!
- Пожалуйте направо!
- Друзья, спасибо, что пришли!
- Мы чудно вечер провели!
- Спасибо за компанию!
- Прощайте! До свидания!..
Рассказчик
Хозяйка и Василий,
Усатый старый кот,
Не скоро проводили
Соседей до ворот.
Словечко за словечком -
И снова разговор,
А дома перед печкой
Огонь прожег ковёр.
Ещё одно мгновенье -
И лёгкий огонёк
Сосновые поленья
Окутал, обволок.
Взобрался по обоям,
Вскарабкался на стол
И разлетелся роем
Золотокрылых пчёл.
Вернулся кот Василий
И кошка вслед за ним -
И вдруг заголосили:
- Пожар! Горим! Горим!
С треском, щёлканьем и громом
Встал огонь над новым домом,
Озирается кругом,
Машет красным рукавом.
Как увидели грачи
Это пламя с каланчи,
Затрубили,
Зазвонили:
Тили-тили,
Тили-тили,
Тили-тили, тили-бом!
Загорелся кошкин дом.
Загорелся кошкин дом,
Бежит курица с ведром,
А за нею во весь дух
С помелом бежит петух.
Поросёнок с решетом
И козёл с фонарем.
Тили-бом!
Тили-бом!
Грачи
Эй, пожарная бригада,
Поторапливаться надо!
Запрягайте десять пар.
Едем, едем на пожар.
Поскорей, без проволочки,
Наливайте воду в бочки.
Тили-тили-тили-бом!
Загорелся кошкин дом!
Стой, свинья! Постой, коза!
Что таращите глаза?
Воду вёдрами носите.
Свинья
Я несла вам воду в сите,
В новом сите, в решете, -
Расплескала в суете!
Грачи
Чем пожар тушить мы будем?
Где мы воду раздобудем?
Ты не знаешь ли, баран,
Где тут был пожарный кран?
Ты не знаешь ли, овечка,
Где была намедни речка?
Овца
Я сказать вам не могу,
Мы живем на берегу.
А была ли там и речка,
Не видали мы с крылечка!
Грачи
Ну, от этих толку мало -
Прибежали с чем попало.
Эй, работнички-бобры,
Разбирайте топоры,
Балки шаткие крушите,
Пламя жаркое тушите.
Вот уж скоро, как свеча,
Загорится каланча!
Старый бобёр
Мы, бобры, народ рабочий,
Сваи бьем с утра до ночи.
Поработать мы не прочь,
Если можем вам помочь.
Не мешайте, ротозеи,
Расходитесь поскорее!
Что устроили базар?
Тут не ярмарка - пожар!
Бобры
Все заборы мы обрушим,
На земле огонь потушим.
Не позволим мы огню
Расползаться по плетню!
Кошка
Погоди, старик бобёр!
Для чего ломать забор?
Дом от пламени спасите,
Наши вещи выносите,
Кресла, стулья, зеркала -
Все сгорит у нас дотла!
Попроси-ка их, Василий,
Чтобы мебель выносили!
Бобры
Не спасёте вы добра -
Вам себя спасать пора.
Вылезайте, кот и кошка,
Из чердачного окошка,
Становитесь на карниз,
А с карниза - прямо вниз!
Кошка
Мне ковров персидских жалко!..
Бобер
Торопись! Ударит балка -
И ковров ты не найдёшь,
И сама ты пропадёшь!
Старый бобёр
Берегитесь! Рухнет крыша!
Свинья
Что такое? Я не слышу!
Бобер
Разбегайтесь кто куда!
Курица
Куд-куда! Беда, беда!..
(Кошкин дом рушится.)
Петух
Вот и рухнул кошкин дом!
Козёл
Погорел со всем добром!
Кошка
Где теперь мы будем жить?
Кот Василий
Что я буду сторожить?..
Рассказчик
Чёрный дым по ветру стелется.
Плачет кошка-погорелица...
Нет ни дома, ни двора,
Ни подушки, ни ковра!
Кошка
Ах, Василий мой, Василий!
Нас в курятник пригласили.
Не пойти ли к петуху?
Там перина на пуху.
Хоть и жёсток пух куриный,
Все ж перина - как перина!
Кот Василий
Что ж, хозяюшка, пойдём
Ночевать в куриный дом!
Рассказчик
Вот шагает по дороге
Кот Василий хромоногий.
Спотыкаясь, чуть бредёт,
Кошку под руку ведёт,
На огонь в окошке щурится...
- Тут живут петух и курица?
Так и есть - должно быть, тут:
Петушки в сенях поют.
Кошка
Ах, кума моя наседка,
Сердобольная соседка!..
Нет теперь у нас жилья...
Где ютиться буду я
И Василий, мой привратник?
Ты пусти нас в свой курятник!
Курица
Я бы рада и сама
Приютить тебя, кума,
Но мой муж дрожит от злости,
Если к нам приходят гости.
Несговорчивый супруг -
Кохинхинский мой петух...
У него такие шпоры,
Что боюсь вступать с ним в споры!
Петух
Ко-ко-ко! Кукареку́!
Нет покоя старику!
Спать ложусь я вместе с вами,
А встаю я с петухами.
Не смыкаю ночью глаз:
В полночь петь мне в первый раз.
Только я глаза закрою,
Надо петь перед зарёю.
На заре опять встаю,
В третий раз для вас пою.
На часах стою я сутки,
А покоя ни минутки!
Курица
Слышишь, злится мой петух.
У него отличный слух.
Если он бывает дома,
Даже с курицей знакомой
Не могу я поболтать,
Чтобы время скоротать.
Кошка
А зачем же в эту среду
Ты звала меня к обеду?
Курица
Я звала не навсегда,
И сегодня не среда.
А живем мы тесновато,
У меня растут цыплята,
Молодые петушки,
Драчуны, озорники,
Горлодёры, забияки,
Целый день проводят в драке,
Ночью спать нам не дают,
Раньше времени поют.
Вот смотри - дерутся снова!
Петушки
- Кукаре́ку! Бей рябого!
- Темя я ему пробью!
- Кукаре́ку! Заклюю!
Курица
Ах, разбойники, злодеи!
Уходи, кума, скорее!
Коль у них начнется бой,
Попадет и нам с тобой!
Петушки
Эй, держи кота и кошку!
Дай им проса на дорожку!
Рви у кошки и кота
Пух и перья из хвоста!
Кошка
Что ж, пора нам, милый Вася,
Убираться восвояси.
Курица
Постучись в соседний дом -
Там живут коза с козлом!
Кот Василий
Ох, невесело бездомным
По дворам скитаться тёмным!..
Рассказчик
Идёт-бредёт Василий-кот,
Хозяйку по́д руку ведёт.
Вот перед ними старый дом
На горке у реки.
Коза с козлом перед окном
Играют в дураки.
Козёл
Ты с ума сошла, коза, -
Бьешь десяткою туза!
Коза
Что ворчишь ты, бестолковый?
Бью десяткою бубновой.
Бубны - козыри у нас.
Козёл
Бубны были в прошлый раз,
А теперь наш козырь - крести!
Коза
(зевая)
Пропади ты с ними вместе!
Надоела мне игра,
Да и спать давно пора!
Нынче за́ день я устала...
Козёл
Нет, начнем игру сначала!
Кто останется из нас
В дураках на этот раз?
Коза
И без карт я это знаю!
Козёл
Ты потише!.. Забодаю!
Коза
Борода твоя долга,
Да не выросли рога.
У меня длиннее вдвое, -
Живо справлюсь я с тобою.
Ты уж лучше не шути!
Кошка
(стучится у калитки)
Эй, хозяюшка, впусти!
Это - я и Вася-дворник...
Ты звала к себе во вторник.
Долго ждать мы не могли,
Раньше времени пришли!
Коза
Добрый вечер. Я вам рада!
Но чего от нас вам надо?
Кошка
На дворе и дождь и снег,
Ты пусти нас на ночлег.
Коза
Нет кровати в нашем доме.
Кошка
Можем спать и на соломе.
Не жалей для нас угла.
Коза
Вы спросите у козла.
Мой козёл хоть и безрогий,
А хозяин очень строгий!
Кошка
Что ты скажешь нам, сосед?
Коза
(тихо)
Говори, что места нет!
Козёл
Мне коза сейчас сказала,
Что у нас тут места мало.
Не могу я спорить с ней -
У нее рога длинней.
Коза
Шутит, видно, бородатый!..
Да, у нас здесь тесновато.
Постучитесь вы к свинье -
Место есть в её жилье.
От ворот пойдёте влево
И дойдёте вы до хлева.
Кошка
Что же, Васенька, пойдём,
Постучимся в третий дом.
Ох, как тяжко быть без крова!
До свиданья!
Коза
Будь здорова!
Кошка
Что же делать нам, Василий?
На порог нас не пустили
Наши прежние друзья...
Что-то скажет нам свинья?
Кот Василий
Вот забор её и хата.
Смотрят в окна поросята.
Десять толстых поросят -
Все по лавочкам сидят,
Все по лавочкам сидят,
Из лоханочек едят.
Поросята
(размахивают ложками и поют)
Я - свинья и ты - свинья,
Все мы, братцы, свиньи.
Нынче дали нам, друзья,
Целый чан ботвиньи.
Мы по лавочкам сидим,
Из лоханочек едим.
Ай-люли,
Ай-люли,
Из лоханочек едим.
Ешьте, чавкайте дружней,
Братцы-поросята!
Мы похожи на свиней,
Хоть еще ребята.
Наши хвостики крючком,
Наши рыльца пятачком.
Ай-люли,
Ай-люли,
Наши рыльца пятачком.
Вот несут ведёрко нам,
Полное баланды.
Свинья
Поросята, по местам!
Слушаться команды!
В пойло раньше стариков
Пятачком не лезьте.
Тут десяток пятачков,
Сколько это вместе?
Поросята
Ай-люли,
Ай-люли,
Тут полтинник вместе!
Кот Василий
Вот как весело поют!
Кошка
Мы нашли с тобой приют!
Постучимся к ним в окошко.
Свинья
Кто стучится?
Кот Василий
Кот и кошка!
Кошка
Ты впусти меня, свинья,
Я осталась без жилья.
Буду мыть тебе посуду,
Поросят качать я буду!
Свинья
Не твоя, кума, печаль
Поросят моих качать,
А помойное корыто
Хорошо, хоть и не мыто.
Не могу я вас пустить
В нашем доме погостить.
Нам самим простора мало, -
Повернуться негде стало.
Велика моя семья:
Муж-кабан, да я, свинья,
Да еще у нас десяток
Малолетних поросяток.
Есть просторнее дома,
Постучись туда, кума!
Кошка
Ах, Василий, мой Василий!
И сюда нас не пустили...
Обошли мы целый свет -
Нам нигде приюта нет!
Кот Василий
Вот напротив чья-то хата,
И темна, и тесновата,
И убога, и мала, -
В землю, кажется, вросла.
Кто живёт в той хате с краю,
Я и сам ещё не знаю.
Попытаемся опять
Попроситься ночевать!
Рассказчик
Вот шагает по дороге
Кот Василий хромоногий.
Спотыкаясь, чуть бредёт,
Кошку под руку ведёт.
Вниз спускается дорожка,
А потом бежит на скат.
И не знает тётя кошка,
Что в избушке у окошка -
Двое маленьких котят,
Двое маленьких котят
Под окошечком сидят.
Слышат малые, что кто-то
Постучался к ним в ворота.
Кот Василий
Я - кошкин дворник, старый кот.
Прошу у вас ночлега,
Укройте нас от снега!
Котята
Ах, кот Василий, это ты?
С тобою тётя кошка?
А мы весь день до темноты
Стучались к вам в окошко.
Ты не открыл для нас вчера
Калитки, старый дворник!
Кот Василий
Какой я дворник без двора!
Я нынче беспризорник...
Кошка
Простите, если я была
Пред вами виновата.
Кот Василий
Теперь наш дом сгорел дотла,
Впустите нас, котята!
1-й котёнок
Я навсегда забыть готов
Обиды и насмешки,
Но для блуждающих котов
Есть в городе ночлежки!
Кошка
Мне до ночлежки не дойти.
Я вся дрожу от ветра!
Кот Василий
Туда окольного пути
Четыре километра.
Кошка
А по короткому пути
Туда и вовсе не дойти!
2-й котёнок
Ну, что ты скажешь, старший брат,
Открыть для них ворота?
Кот Василий
Сказать по совести, назад
Брести нам неохота...
1-й котёнок
Ну, что поделать! В дождь и снег
Нельзя же быть без крова.
Кто сам просился на ночлег, -
Скорей поймет другого.
Кто знает, как мокра вода,
Как страшен холод лютый,
Тот не оставит никогда
Прохожих без приюта!
2-й котёнок
Да ведь у нас убогий дом,
Ни печки нет, ни крыши.
Почти под небом мы живем,
А пол прогрызли мыши.
Кот Василий
А мы, ребята, вчетвером,
Авось починим старый дом.
Я - и печник, и плотник,
И на мышей охотник!
Кошка
Я буду вам вторая мать.
Умею сливки я снимать.
Мышей ловить я буду,
Мыть языком посуду...
Впустите бедную родню!
1-й котёнок
Да я вас, тётя, не гоню!
Хоть у нас и тесно,
Хоть у нас и скудно,
Но найти нам место
Для гостей нетрудно.
2-й котёнок
Нет у нас подушки,
Нет и одеяла.
Жмемся мы друг к дружке,
Чтоб теплее стало.
Кошка
Жмётесь вы друг к дружке?
Бедные котята!
Жаль, мы вам подушки
Не́ дали когда-то...
Кот Василий
Не́ дали кровати,
Не́ дали перины...
Был бы очень кстати
Нынче пух куриный!
Зябнет ваша тётя,
Да и я простужен...
Может быть, найдёте
Хлебца нам на ужин?
2-й котёнок
Вот для вас ведерко,
Полное водицы!
Котята
(вместе)
Хоть у нас и тесно,
Хоть у нас и скудно,
Но найти нам место
Для гостей нетрудно!
Кошка
Спать мне хочется - нет мочи!
Наконец нашла я дом.
Ну, друзья, спокойной ночи...
Тили-тили... тили... бом!
(Засыпает.)
Хор
Бим-бом! Тили-бом!
Был на свете кошкин дом.
Справа, слева - кры́льца,
Красные перильца,
Ставенки резные,
Окна расписные.
Тили-тили-тили-бом!
Погорел у кошки дом.
Не найти его примет.
То ли был он, то ли нет...
А идёт у нас молва -
Кошка старая жива.
У племянников живёт!
Домоседкою слывёт.
Уж такая домоседка!
Из ворот выходит редко,
Ловит в погребе мышей,
Дома нянчит малышей.
Поумнел и старый кот.
Он совсем уже не тот.
Днём он ходит на работу,
Тёмной ночью - на охоту.
Целый вечер напролёт
Детям песенки поёт...
Скоро вырастут сиротки,
Станут больше старой тётки.
Тесно жить им вчетвером -
Нужно ставить новый дом.
Кот Василий
Непременно ставить нужно.
Ну-ка, сильно! Ну-ка, дружно!
Всей семьёю, вчетвером,
Будем строить новый дом!
Котята
Ряд за рядом брёвна
Мы положим ровно.
Кот Василий
Ну, готово. А теперь
Ставим лесенку и дверь.
Кошка
Окна расписные,
Ставенки резные.
1-й котёнок
Вот и печка
И труба.
2-й котёнок
Для крылечка
Два столба.
1-й котёнок
Чердачок построим.
2-й котёнок
Тёсом дом покроем.
Кошка
Щёлки паклею забьем.
Все
(вместе)
И готов наш новый дом!
Кошка
Завтра будет новоселье.
Кот Василий
На всю улицу веселье.
Все
(вместе)
Тили-тили-тили-бом!
Приходите в новый дом!
Первый солнечный луч пробежал по дорожке, перепрыгнул через забор и заглянул под смородиновый куст. Там на зелёной траве лежало яйцо.
Трак!.. Трак-трак! - яйцо треснуло, раскололось, и на свет появился Цыплёнок.
Добро пожаловать! С днём рождения! Доброе утро! - зашелестела трава, закивали цветы, замахали крыльями бабочки.
Пи! - пискнул Цыплёнок. - Пи-пи-пи...
Большая зелёная Лягушка сидела у кадки с водой, таращила на Цыплёнка свои большие круглые глаза и квакала:
Ква! Ква-ква! Ква!
Доброе утро! - обратился к ней Цыплёнок. -Не могли бы вы научить меня говорить так же громко?
Ква-ква-ква! Ква-ква-ква! - засмеялась Лягушка. - Думаю, что тебе лучше поискать другой голос. Квак!
И Лягушка прыгнула в воду...
«Поискать? Но где?» - подумал Цыплёнок.
Возле дома на солнышке грелась Кошка. Она лениво потягивалась и облизывала двух крошечных котят.
Пи-пи-пи... Простите, - обратился к Кошке Цыплёнок, - не могли бы вы мне помочь? Мне нужен громкий голос.
Мя-а-у. Мурр-мя-а-а-у! - замурлыкала Кошка. - Такой голос тебе подойдёт? По-моему, он достаточно громкий. Во всяком случае, котята меня прекрасно слышат.
Тогда тебе надо обратиться к Собаке.
Спасибо! - обрадовался Цыплёнок и со всех ног бросился к собачьей конуре.
Он сунул туда голову и запищал:
Пи! Пи-пи-пи! Здравствуйте!
Из конуры высунулась рыжая лохматая голова:
Р-рр! Здр-р-равствуй! Что случилось?
С удовольствием! Учись! И тогда ты сможешь охранять хозяина и пугать волков!
Собака залаяла:
Гав! Гав-гав! Гав! А теперь ты!
Пи! Пи! Пи!.. Что-то не получается. Извините. Придётся поискать в другом месте... До свидания!
Га-га-га! Где это видано, чтобы такие малыши разгуливали одни?! Где? Га-га-га!
Большой белый Гусь сердито посмотрел на Цыплёнка и зашипел:
Ш-шш! Ш-шш!
Цыплёнок быстро юркнул под лист лопуха.
Он подождал, пока Гусь уйдёт, и выглянул из-за листа.
Ме-е-е! Ме-е-е! - совсем рядом кто-то кричал громко и жалобно. - Ме-е-е!
Цыплёнок подошёл поближе. Это была маленькая белая Козочка.
Ты кого зовёшь? - спросил Цыплёнок.
К ма-ме-е! К ма-ме-е!
Не плачь! Придёт твоя мама. Ведь у тебя такой громкий голос. Не то что у меня: «Пи-и, пи-пи-и...» Кто меня услышит?!
Но это было не так. Цыплёнка услышала Курица - его мама!
Куд-куда?! Куда ты пропал?! Я отлучилась всего на минутку! Ты такой маленький! Тебе нельзя уходить далеко-ко-ко!
Мама, мама! - пожаловался Цыплёнок. -Я искал громкий голос. Но так и не нашёл!
Ко-ко-какой ты глупенький! - ласково сказала Курица. - Послушай меня внимательно и запомни:
Был не чей-нибудь, а свой!
Ты понял?
Пи-пи-понял! - обрадовался Цыплёнок и запищал громко-громко: - Пи-пи! Пи-и-и!
Чуня - маленький поросёнок. Он очень любит купаться, разбрасывая в стороны весёлые водяные брызги. Он завтракает с удовольствием, как большой, вытирает рот и говорит маме: «Спасибо!»
Чуня любит гулять. Ярко светит солнышко, щебечут птицы. Чуня напевает весёлую песенку... Но во дворе одному скучно, и мама разрешает ему выйти на лужайку.
Вдруг перед Чуней появился цыплёнок. Он стоял среди высокой травы и плакал.
Почему ты плачешь? - заботливо спросил Чуня.
Я заблуди-и-ился! - жалобно пропищал цыплёнок.
Это не беда! - успокоил малыша Чуня. - Нука, прыгай ко мне на спину. Я тебя отвезу домой!
Мама! Вот моя мама! - радостно закричал цыплёнок и бросился в объятия Пеструшки. -Я заблудился. Мне было страшно. А поросёнок меня спас, - тараторил счастливый цыплёнок.
Ко-ко-какой вы добрый! Ко-ко-какой вы милый! Спасибо! - кудахтала Пеструшка.
Ну что вы! Пожалуйста! - застеснялся поросёнок, довольный похвалой. Он попрощался с Пеструшкой и цыплёнком.
Пожалуйста! Ешьте на здоровье!
Так как в Интернете не нахожу текста данной замечательной сказки – публикую вариант, сохранённый в детстве с диафильмов.
Однажды утром цыплёнок Желтыш встал с левой лапки, поэтому настроение у него было скверное. Ему стало очень жалко себя.
– Я хочу братика!
– Мне тебя одного прокормить трудно, – сказала мама Курица.
В другом конце двора появились два известных злодея – кот Обормот и баран Буц.
– А яйцо-то совсем свежее: знаменитый путешественник только вчера привёз его из какой-то Африки. Думаешь, мне легко было украсть? – ухмыльнулся кот. – Сходи в разведку и посмотри, нет ли поблизости собаки.
Обормот так был доволен собой, что в честь себя запел хвастливую песню.
“Я – кот Обормот,
страшный и хвостатый.
Если б не был я котом,
был бы я пиратом!”
Урр! – глухо заурчало в животе у голодного Обормота. Он выпустил когти и с размаху ударил по яйцу, но оно не раскололось.
– Железное оно, что ли? А ещё говорят: “Мышка бежала, хвостиком махнула”.
Обормот отошёл на десять шагов, пригнул голову, зажмурил глаза и бросился на яйцо.
– Эх, если бы мне рога!.. А зачем мне рога, когда у меня целый баран есть! Побегу за ним.
По двору брёл Желтыш. И вдруг наткнулся на большущее яйцо. Из яйца послышалось: “тук-тук”.
– Что же делать? – подумал цыплёнок. – Может быть, его нужно высидеть?
Желтыш подпрыгнул и ухватился за веточку. Но веточка была слишком тонкой. Она не выдержала и сломалась.
Хрясь! – громко хрустнуло яйцо. Из него торчала круглая голова.
– Здравствуй, Тук! – робко промолвил Желтыш.
– Это ты меня высидел?
Цыплёнок кивнул.
– Значит, ты моя мама?
– Нет, не мама. Я твой братик… Старший братик.
– Кто-кто? Кто это такой? Какой неуклюжий! Какая длинная шея!.. Да это же… это же страусёнок! – кудахтала Курица.
– Нет, мама! – заявил Желтыш. – Это мой братик. Его зовут Тук.
– Ты уже сегодня завтракал?
– Нет, я ещё никогда в жизни не завтракал, – подумав, ответил Тук.
Придя домой, мама Курица первым делом отыскала червяка. Страусёнок щёлкнул клювом – и червяк исчез.
– Как же я прокормлю такого?! – с ужасом подумала Курица.
Во двор вкатилась телега.
Возница снял завязанный мешок, положил его на землю и куда-то уехал. Мешок взвизгнул и запрыгал.
– Что это такое? – спросил Тук.
– Может быть, это тоже какое-то яйцо?
– Давай его тоже высидим.
Мешок завертелся ещё сильнее, захрюкал и – развязался. Из него кубарем выкатился поросёнок.
– Тебя зовут Фоф? – спросил Желтыш. – Можно, мы будем называть тебя Фофкой? Потому что ты самый младший.
“Хорошо нам жить на свете,
потому что все мы – дети…
Дружная весёлая семья!”
Им стало так радостно, что сама собой получилась эта песенка.
– Желтыш! Тук! Цыплятки мои, ребятки мои, теперь вы оба будете сыты, – кудахтала Курица.
– Мама, мама, а нас уже трое! Это мы его высидели!
Фофка, увидев кашу, сразу же набросился на еду.
– Разве тебя мама с папой не кормят? – спросила Курица.
– Фоф! – перевёл дыхание Фофка. – Их нет, их увезли на базар…
– И этот круглый сирота… Придётся обед на троих доставать.
Сизая туча заволокла всё небо, и полил дождь.
– Все цыплята ложатся рано, – строго сказала мама Курица. – А раз вы мои дети, значит, все вы – цыплята. Спокойной ночи. В дождь спится хорошо.
В полночь Тук проснулся оттого, что у него затекли ноги и заныла шея. Он потянулся и встал во весь рост. Соломенная крыша была непрочной, и голова страусёнка очутилась над курятником. К счастью, ливень уже прошёл. А в этот момент вдоль забора крались две тени.
– Ах, птица! Откуда же ты здесь взялась? – спросил кот.
– Из яйца, – доверчиво объяснил Тук.
– А как же ты в курятнике очутилась? – снова спросил Обормот.
– Меня мама Курица к себе взяла.
– Вор-р-ровка! – заурчал кот. – Чужих детей при живых родителях присваивает. Если мы эту заморскую птицу в зоопарк продадим, ого сколько денег получим! – прошептал кот.
– А вы случайно не знаете, где Африка? – доверчиво спросил Тук.
– Знаю, – обрадовался Обормот. – Идём, покажу. Это совсем недалеко.
– Мы не позволим вам идти пешком, прекрасная птица. Мы повезём вас туда в карете. Идите прямо по этой дороге, увидите старый дуб, там и подождите.
В курятнике первым проснулся Желтыш. Ведь он был петушком, и ему полагалось на рассвете петь. Желтыш вскочил на шесток и во всё горло закричал.
– Пи-пи-пи!
– Молодец, молодец! – похвалила мама, – вовремя будишь, пора уже всем вставать умываться. – И стала считать: – Раз цыплёнок, два цыплёнок… А где же Тук? Я его не вижу.
– Да проснись ты скорее! Наш Тук, наш братик пропал! – пропищал Желтыш Фофке.
– Так давай искать!
– Вперёд, за мной!
– Не волнуйтесь, соседка, – успокаивала Утка. – Он не пропадёт. У меня дюжина утят, и, как видите, ни один ещё не затерялся.
Мама Курица охнула, закатила глаза и, обессиленная, свалилась с лап.
Буц и Обормот катили по дороге какое-то странное сооружение на четырёх колёсах: оно очень напоминало деревянную клетку, в каких обычно возят по базару гусей. В эту клетку был впряжен баран. Кот шагал рядом и поторапливал.
– Карета подана! – воскликнул Обормот.
Тук нерешительно заглянул в клетку, но кот ловко втолкнул его внутрь.
Желтыш посмотрел на след.
– Да это же Тук! Я узнаю его следы!
Следы привели их к дубу, который стоял у поворота дороги. Тут они обрывались.
– Давай посидим и подумаем, – предложил Фофка.
Он сел и тут же вскочил как ужаленный.
– Здесь какие-то колючки! Свинство, – фыркнул Фофка. – Такой маленький поросёнок – и такой колючий.
– Это ты поросёнок, а я – Ёж.
– Вы случайно не видели нашего братика Тука?
– Были тут какие-то. Усадили длинношеего птенца в клетку и увезли.
А баран тащил клетку по лесу.
Скоро деревья расступились, и показалось поле. Обормот не вытерпел этой тряски и слез. Из-под самого его носа выскочила лягушка. Клетка опускалась всё ниже и ниже, и колёса погрузились в болото.
– Сходи на дорогу и позови кого-нибудь на помощь, – приказал Обормот. – Скажи: за работу заплатим. Только смотри не промекайся, куда едем, ясно?
Желтыш и Фофка со страхом прислушивались к лесным голосам. Скоро лес поредел, и показалась опушка. Они замерли, затаив дыхание, и услышали далёкое: “Крэг, крэг”.
– Это наш Тук! – обрадовался Желтыш.
И они со всех ног пустились бежать. Ветки и трава под ногами расступились, и оба провалились в глубокую яму.
Долго сидели Желтыш и Фофка в яме. Вдруг над ними склонилась рогатая голова.
– Мы сюда провалились, помогите нам.
– Это вы помогите нам. Мы сюда провалились в болото. Мы в зоопарк иностранную птицу везём. Страхусом зовут её.
– Страхусом?!.. Да это же наш Тук!
– Чем вас вытаскивать, я лучше пойду и клетку вытащу.
И вот, когда уже клетка скрылась за горизонтом, Желтыш и Фофка подбежали к болоту. Тут Дикий Кабан увидел розового чистого поросёнка.
– Ты откуда такой чистенький?
– Я… я… – сказал Фофка, – из свинушника…
– А… Культурненький, значит.
– Спроси, не съел ли он нашего Тука? – попросил Желтыш Фофку.
– Фу-фу, хрю-хрю-хрю, чав-чав-чав?
– Никого я здесь не ел, – ответил Дикий Кабан. – А те, что занимали моё место, уехали туда – в город.
Большая и сильная мама лежала в обмороке. Серая Гусыня склонилась над ней, и, точно веером, обмахивала её своими крыльями. Утки носили в клювах холодную воду.
Наконец Курица пришла в себя.
– Ах, только бы они были живы! – вскрикнула она.
– Живы, живы! – это воробьи радостным чириканьем старались успокоить её. – Страусёнка в зоопарк увезли кот и баран, а Желтыш и Фофка за ними побежали.
– Но ведь злодеи посадят их за железные решётки! – в отчаянии воскликнула Курица. – Надо спешить!
Долго ещё Обормот и Буц тащили клетку с Туком. Вскоре клетка остановилась, и баран уставился на новые ворота.
– Стучи, Буц! – приказал кот.
Буц дважды стукнул в ворота. На их верхушке появилась Обезьяна.
– А, новенького привезли.
По дороге им встретились Жираф и Олень.
Они подъехали к лужайке. Там лежала громадная Тигрица, а вокруг неё резвились тигрята, львята, медвежата, козлики, зайчики и кенгурята.
Вдруг Тигрица подняла и сказала малышам:
– А сейчас, детки, все станьте в круг, мы споём нашу песенку.
И тоненькие голоса запищали, замычали, замурлыкали:
“Не должны зверята драться,
а должны они играться,
не ворчать и не рычать –
только ласково урчать…
Здесь мы делаем зарядку,
здесь мы учимся порядку:
зубы чистить, когти стричь –
потому что мы не дичь!”
Обормот осторожно подошёл к Слону и в дырочку хобота спросил:
– Вы зверей покупаете?
– Покупаем, покупаем, – охотно ответил Слон.
Он тут же опустил хобот в бочку с водой и окатил кота и барана холодным душем.
– Мяу! – закричал мокрый Обормот. – Я хочу продать эту редкую заморскую птицу!
– Продать? – насторожился Слон. – Ступайте в левую аллею.
Тигрица гневно воскликнула:
– Разбойники! Звери!
Они с любопытством разглядывали Тука и кричали:
– Выпустите его на площадку!
Но тут послышался громкий визг, и на площадку вкатились запыхавшиеся Желтыш и Фофка.
– Разбойники увезли нашего Тука!
– А вы кто такие?
– Мы его братики.
– Братики должны быть вместе, – сказал Слон и хоботом открыл дверцу клетки. Тук вырвался на волю и бросился в объятия Желтыша и Фофки.
И тут как раз подбежали обезумевшие кот и баран.
– Куда вы нас направили?! – вопил Обормот. – Нас чуть не растерзал Лев!..
– Э… э… э… – вдруг бэкнул баран, выпучив глаза на пустую клетку.
– А где же наш страхус?! – заорал Обормот.
– Во-первых, не страхус, а страус, – поправил Слон. – А во-вторых, он вырос, и ему в клетке стало тесно.
– Да что вы?! – изумился Обормот. – В эту клетку свободно войдут два барана. А ну, Буц, докажи.
Буц бэкнул и покорно втиснулся в клетку.
– Но вы же сказали “два барана”, – лукаво спросил Слон.
– У меня второго нет. Но вместо него я сам полезу!
Слон в одно мгновенье захлопнул дверцу.
– Вот теперь там два барана.
Именно в этот волнующий момент обитатели площадки обернулись и увидели странную картину.
– Мама! Наша мама! – радостно закричали Желтыш, Фофка и Тук.
Малыши устроили на площадке хоровод. В центре плясали Желтыш, Фофка и Тук, а вокруг них кружились и прыгали тигрята, львята, волчата…
“Хорошо нам жить на свете,
потому что все мы – дети.
Дружная весёлая семья!”
Трудно было сосчитать голоса – столько их вплелось в песню. Но конец всё-таки наступил. Лошадь сказала:
– Но-о-о! Пора трогать.
О коте и баране все как-то забыли, но они сами о себе напомнили.
– Бэ-э-э! А нас кто повезёт?
– Мяу! Хочу домой…
– Ваше место за решёткой! – ответила Курица.
– Правильно, – сказала Тигрица. Хищники должны сидеть в клетке.
Радушные жители зоопарка провожали гостей до самых ворот.
– Приходите! Прибегайте! Прилетайте! – приглашали они новых знакомых.
Наталья Завгородняя: 12 мая на Малой сцене харьковского Дома актера прошла премьера спектакля «Лаборатории театрра» «Белое там, белое тут», основанного на ваших стихах. Каковы ваши впечатления от того, что увидели на сцене?
Анастасия Афанасьева: Я пропустила премьеру, поскольку в это время была в Петербурге – там проходил поэтический фестиваль. Собираюсь посмотреть спектакль в записи. Все что мне удалось увидеть – это определенные этапы подготовки к спектаклю, репетиционный процесс. Безусловно, мне близка концепция постановки — это соединение современного танца (contemporary dance) и поэтических текстов, которое и создает некую новую реальность на стыке искусств. Актеры и режиссер по-своему интерпретируют поэтические тексты, привнося в них новые, собственные смыслы. Режиссерами постановки Кирой Малининой и Юлией Даниленко стихи были выстроены в определенную сюжетную линию, в результате чего, мне кажется, получилось некое отдельное целое, какая-то совсем другая история, основанная на моих текстах.
Н.З.: В чем состояло ваше личное участие в создании концепции спектакля?
Н.З.:Что в процессе вашего творчества является для Вас самым интересным?
А.А.: Самое интересное — это поиск. Писание текстов предполагает непрекращающийся поиск. Процесс поиска своей интонации, поиска некой чистоты языка, высоты голоса и является самым интересным, но, в то же время, самым сложным: искомое бесконечно ускользает.
Н.З.:О чем вы пишете?
А.А.: Вопрос «о чем стихи» изначально поставлен некорректно. Один из моих знакомых поэтов в качестве способа легкого ухода от него выбрал ответ: «О любви, конечно, о любви». Я не умею так легко отшучиваться. О любви и смерти, сказала бы я, если бы хотела уйти от вопроса, но это получилось бы как-то и пафосно, и не смешно. Поэтому я оставлю тему собственных стихов вообще и попробую поговорить теоретически. «О чем стихи» — не бывает, такой вопрос задают ученикам строгие учителя литературы, привыкшие к соблюдению всех правил педагогики. Не бывает хотя бы потому что, если мы с вами прочтем одно и то же стихотворение, мы поймем его по-разному. У стихов нет фиксированного смысла, стихи рождаются заново при каждом новом прочтении. Я думала когда-то об идеальном, о полном смысле текста – включающем все его состоявшиеся и возможные прочтения разными людьми в разное время. Кроме того, стихи, даже одним человеком, пишутся на протяжении длительного времени – разные. Все вместе они формируют некую целостность, некую область, функционирующую по своим законам, обладающую своими свойствами, закономерностями. Критики обычно занимаются тем, что выстраивают и упорядочивают эту область (так же, как биологи классифицируют неразделимое живое): вот здесь, у этого поэта, скажем, больше красного цвета, а у этого – белого, у этого часто слышен мотив птиц, а у этого – заброшенности. И это не означает, что стихи у них о белом, о красном, или о птицах – они сразу обо всем. Такая полнота поэтического мира, соответствующая полноте и «мира просто» легко различима у больших поэтов. Мы имеем полное право говорить о «мире Мандельштама», о «мире Цветаевой», о «мире Седаковой» или «мире Шварц» и Айги. И странно спрашивать, о чем этот мир. Нужно спрашивать иначе и о другом.
Н.З.:Расскажите о книгах, к которым вы время от времени возвращаетесь как читатель и которые повлияли на Ваше творчество.
А.А.: Их не то чтобы мало, в течение жизни это были разные книги: начиная с детства и заканчивая сегодняшним днем. Сейчас – и уже довольно долго – это книги Пауля Целана, Ольги Седаковой, Геннадия Айги, Елены Шварц. Элиот, Паунд, Мандельштам. Данте. Философия – Хайдеггер, Гуссерль. Русская поэзия 90х годов. Современная русская поэзия – я постоянно слежу за тем, что происходит, за новыми публикациями и прочим. Интересуюсь немецкой поэзией двадцатого века, но не имею возможности реализовать свой интерес в полной мере, поскольку переводы выполняются нерегулярно, а языком оригинала я не владею.
Н.З.:С кем из писателей или поэтов, которых уже нет в живых вы хотели бы пообщаться, будь у вас такая возможность?
А.А.: В случае писателей и поэтов достаточно книг. Поэтому я бы хотела увидеть не литератора, а Джона Леннона. И Пепперленд в качестве места встречи с ним. (Это из мультфильма «Yellow Submarine”) Идеальное место, где музыка является основой, а произносимые слова реальны настолько, что являются видимыми и осязаемыми.
Н.З.:По профессии вы — врач-психиатр. Вам комфортно совмещать работу врача и творчество? Не мешает ли практическая работа?
А.А.: Я много раз говорила об этом. Нет, одно другому не мешает ни в коей мере. Слово «творчество» я не очень люблю. Мне больше нравится говорить о процессе написания текстов, относительно непрерывном и независимом. Это просто я, то есть, я и есть этот процесс – просто я так устроена. И мешать, следовательно, нужно мне как таковой. Работа не мешает, а дает хорошую опору. Если представить канатоходца, идущего по канату, то работа- это шест в его руках. Врачебная работа – возможность сделать что-то реальное для других, оказать реальную помощь, а кроме того — место социально реализации, проживания многих человеческих ситуаций, которые были бы невозможны в другом месте и при других обстоятельствах.
Н.З.:Вы сказали, что не любите слово «творчество». Почему? И какое определение тогда уместно для того, чем вы занимаетесь?
А.А.: Мне неловко употреблять это слово. Я заменяю его эвфемизмом. Неловкость вообще частое ощущение, которое появляется при попытке разговора о чем-то подобном. Нет никаких определений. Есть определенное внутреннее устройство, отношения с языком и окружающим миром. Процесс написания текста не заключается только в конкретном промежутке времени, когда текст собственно записывается. Написание стихов происходит в большей степени внутри. Когда текст готов где-то внутри меня, он появляется непосредственно на бумаге, точнее, в компьютере. Это некий образ жизни, предполагающий острое участие в повседневности внутреннего слуха. Вокруг этого процесса нарастает масса других именно занятий – стремление к владению контекстом, теоретическая рефлексия и тому подобное, и самое неформулируемое из всего (в том смысле, как именно это делать) – это развитие слуха.
Н.З.:Героиня ваших стихов — это вы?
А.А.: У меня не так много стихов, написанных от первого лица, в которых можно напрямую узнать меня. Часто в моих текстах говорят отстраненные персонажи. Конечно, мои переживания встраиваются в текст, но как часть большего целого. Это не личное говорение.
Н.З.:Что такое поэзия. И для чего она современному читателю?
А.А.: Поэзия вообще — способ выхода в метафизическое пространство, возможность присоединиться к чему-то гораздо большему и значащему, чем отдельный человек, отдельная личность. Это область сакрального. В подобном взаимодействии человек меняется как таковой. Поэзия меняет язык, перемены в языке вызывают перемены в сознании, а перемены в сознании меняют ход истории.
Н.З.:Как вы относитесь к профессиональной критике в свой адрес? Важно ли вам признание профессионалов (как известно, в 2003 году Вы попали в short- list премии Дебют)?
А.А.: Профессиональная реакция для меня важна, тем более что сложилась такая парадоксальная ситуация, когда читатель современной поэзии и является профессионалом в области литературы. Мне важно, что говорят люди, мнение которых для меня значимо. Что касается премии «Дебют», то, определенно, это было важно; но не в качестве профессионального признания, а скорее аванса, поскольку это премия для молодых литераторов. Такой отклик на мои тексты (к тому времени я писала стихи всего полгода) дал мне стимул развиваться. Профессиональная критика интересна в виде аналитических статей и рецензий – обычно в них озвучивается система, которая изнутри не слишком видна. Это возможность отстраненно посмотреть на собственные тексты – не на отдельные тексты, а их корпус, и понять что-то, что помогает идти дальше.
Н.З.:Как строится ваше личное общение с читателями?
А.А.: Публичные выступления для меня — это очень настроенческая вещь. В 2008-2009 годах я стала много читать на публике, много участвовала в чтениях, фестивалях. В этом году я приняла участие только в двух фестивалях. Это зависит от настроения и чувства внутренней необходимости (часто поездка на чтение – это просто способ выйти из привычного хода жизни, повод поехать в другой город и так далее). Основное общение происходит в интернете. Однако это общение скорее не с читателями в классическом понимании, а с единомышленниками из литературной среды.
Н.З.:Не секрет, что Интернет влияет на популярность современных поэтов. Может ли поэт без помощи сети стать известным широкому кругу читателей?
А.А.: Поэзия вообще не относится к популярному виду искусства. К тому же, слово популярность сейчас скорее употребляется в адрес звезд массовой культуры, с которой поэзия пересекается крайне мало.
Н.З.:Вы пишете прозу. Чем-то отличается работа над прозаическим произведением от процесса рождения стихотворного текста?
А.А.: Кардинально отличается: написание прозаического текста — это контролируемый процесс, очень понятный и конкретный. Прозу пишу редко и мало. Я описываю какие-то этапы собственной жизни после того, как они закончились. Написать о них означает поставить окончательную точку в каком-то периоде, отпустить что-то. Еще проза пишется как комментарий к собственным стихам. Какой-либо серьезной художественной задачи в прозе я не ставлю.
Н.З.:Кроме того, что Вы активно пишете, вы также занимаетесь переводами украинской поэзии на русский язык. Как происходит выбор текстов для работы?
А.А.: Началось это случайно после знакомства в 2007 году с Сергеем Жаданом, который переводил мои стихи на украинский и читал свои переводы на презентации моей второй книги «Голоса говорят». Появилась идея создания проекта перекрестных переводов под названием «Прощание славянки», суть которого заключалась в чтении перекрестных переводов друг друга. Это было интересно делать в Украине, где аудитория воспринимала на слух и украинский, и русский, и белорусский текст (из белорусов в чтениях участвовал Андрей Хаданович). Тогда выбор текстов зависел, скорее, от внешних обстоятельств и регулярно заниматься переводами я не собиралась. Сейчас это происходит иначе, я выбираю то, что мне близко по контексту и то, что менее известно, чем, скажем, тексты представителей мейнстрима, над переводами которых работают многие. Мне интересны поэты Западной Украины. К примеру, это Остап Сливинский, молодой поэт из Львова Тарас Федирко, переводную книгу которого мы планировали выпустить. Я переводила и перевожу авторов «киевской школы»: Миколу Воробьева, Виктора Кордуна. В ближайших планах перевод Голобородько, но пока я не понимаю, как к нему подступиться: его поэтика строится на языковых играх, и перенос их в поле русского языка осуществить непросто.
Н.З.:А сами вы не пробовали писать на других языках?
А.А.: Нет. Думаю, что писать нужно только на родном языке. А поскольку я родилась и выросла в русскоязычной семье и среде, на русских книжках и шире – на русской культуре, то соответственно я говорю и думаю по-русски.
Н.З.:Совсем недавно появилась аудиокнига ваших избранных стихов. Интересно было работать над записью книги? Как родилась идея работы именно в такой, достаточно редкой для украинского книжного рынка, форме?
А.А.: Книга появилась случайно. Я записывала тексты для другого проекта. В процессе записи накопилось достаточное количество стихов в аудиоформате для того, чтобы сделать что-то отдельное. Получился набор из трех дисков «Белое там, белое тут» — избранные тексты из четырех книжек. Этот диск — интернет-проект, доступен для свободного скачивания. Презентация его планируется в конце мая или начале июня в Харькове.
ПохожееВ этот раз пора обратить взоры к животным, которые, все же, не считают тебя всего лишь ходящей открывашкой для банок с кормом.
Стивен Кинг с корги Марлоу. Именно Марлоу - прообраз Ыша из "Темной башни".
"Снимки собак погибших людей тоже берут читателей "Биде ньюс" за живое. Вы сажаете пса на крыльце дома покойного и даете подпись: "ДОЛГОЕ ОЖИДАНИЕ БАФФИ НАЧИНАЕТСЯ" или что-нибудь в этом роде".
Стивен Кинг, "Ночной летун"
Нил Гейман.
О том, как он встретил этого коричневого пса Гейман рассказал очень подробно. Гвоздем же рассказа стало: "И вот, когда через пару недель мы его помыли..." А еще, на встрече с читателями, Гейман прекрасно характеризовал собак: "Собака смотрит на тебя такими глазами, словно говорит: "Я даже не знаю, что ты делаешь, но ты ТАКО-О-О-О-Й умный".
Эрнест Хэмингуэй славился своей любовью к кошкам. Его дом на Кубе был похож не на обиталище писателя, но на пристанище старой сумасшедшей бабки, которая живет с несколькими десятками кошек. И единственной фотографией, которую я обнаружил, где бы Хэмингуэй был запечатлен с собакой стала вот эта. Хэмингуэй повернут к объективу спиной.
Гертруда Стайн с щенком таксы по кличке Пепе.
Элис Токлас (секретарь, любовница, муза, издатель, критик Гертруды), Гертруда Стайн и их пудель Баскет.
"Я знаю, что я - это я,поскольку об этом знает моя собака".
Дин Кунц и его пес - золотисты ретривер Трикси Кунц.
Трикси был псом-компаньоном, из тех, что помогают инвалидам. Однако, сам Кунц инвалидом не был, но пса подарила ему организация, предоставляющая собак-помощников людям с ограниченными возможностями. Дело в том, что Кунц постоянно поддерживает эту организацию и перечислил на ее счет свыше 2,5 миллионов долларов. Так же он посвятил несколько книг Трикси.
Джордж Гордон Байрон со своим псом по кличке Лион.
Любовь Байрона к своему псу более чем известна. Своему же ньюфаундленду по кличке Боцман, скончавшемуся от бешенства, поэт посвятил знаменитую эпитафию:
Здесь покоятся останки того,
Кто обладал красотой и благородством,
Но не самолюбием,
Силой, но не высокомерием,
Смелостью, но не жестокостью,
А также всеми достоинствами человека,
Но не его недостатками.
Сия похвала, которая стала бы нечаянной лестью,
Будь она начертана над человеческим прахом,
Есть лишь дань памяти
СОБАКЕ по кличке БОЦМАН,
рожденной на Ньюфаундленде в мае 1803 года
и умершей в Ньюстеде в ноябре 1808-го.
Near this Spot
are deposited the Remains of one
who possessed Beauty without Vanity,
Strength without Insolence,
Courage without Ferosity,
and all the virtues of Man without his Vices.
This praise, which would be unmeaning Flattery
if inscribed over human Ashes,
is but a just tribute to the Memory of
BOATSWAIN, a DOG,
who was born in Newfoundland May 1803
and died at Newstead Nov. 18, 1808.
When some proud Son of Man returns to Earth,
Unknown by Glory, but upheld by Birth,
The sculptor’s art exhausts the pomp of woe,
And storied urns record who rests below.
When all is done, upon the Tomb is seen,
Not what he was, but what he should have been.
But the poor Dog, in life the firmest friend,
The first to welcome, foremost to defend,
Whose honest heart is still his Master’s own,
Who labours, fights, lives, breathes for him alone,
Unhonoured falls, unnoticed all his worth,
Denied in heaven the Soul he held on earth –
While man, vain insect! hopes to be forgiven,
And claims himself a sole exclusive heaven.
Oh man! thou feeble tenant of an hour,
Debased by slavery, or corrupt by power –
Who knows thee well must quit thee with disgust,
Degraded mass of animated dust!
Thy love is lust, thy friendship all a cheat,
Thy tongue hypocrisy, thy words deceit!
By nature vile, ennobled but by name,
Each kindred brute might bid thee blush for shame.
Ye, who perchance behold this simple urn,
Pass on – it honors none you wish to mourn.
To mark a friend’s remains these stones arise;
I never knew but one – and here he lies.
Любимого пса Джона Стейнбека звали Чарли.
Их путешествия-приключения по Америке он и описал в книге, обложка которой приведена.
Курт Воннегут со своим псом по кличке Тыковка.
Курт Воннегут со своим псом, 1969 год.
И снова тыковка
Статья, которую Курт написал в ноябре 1992 года, как президент Американской Ассоциации Гуманистов называлась - "Почему моя собака - не гуманист".
Есенин с собакой. Статуэтка.
Может собак он и любил, и кошек тоже, но что-то и с теми, и с другими, обходилась он в строфе не шибко мягко.
В синюю высь звонко
Глядела она, скуля,
А месяц скользил тонкий
И скрылся за холм в полях.
И глухо, как от подачки,
Когда бросят ей камень в смех,
Покатились глаза собачьи
Золотыми звездами в снег.
Сергей Есенин, "Песнь о собаке"
Маяковский с бульдогом Булькой.
Ну, это совершенно невыносимо!
Весь как есть искусан злобой.
Злюсь не так, как могли бы вы:
как собака лицо луны гололобой -
взял бы
и все обвыл.
Вот так я сделался собакой
Чехов и Хина.
"Романсов покачнулся и упал на собаку.
- Так, именно так! Рви мордализацию! Не жалко! Хоть и больно, а не щади. На, и руки кусай! Ага, кровь течет! Так тебе и нужно, шмерцу! Так! Мерси, Жучка.. или как тебя? Мерси… Рви и шубу. Всё одно, взятка… Продал ближнего и купил на вырученные деньги шубу… И фуражка с кокардой тоже… Однако о чем, бишь, я?.. Пора идти… Прощай, собачечка… шельмочка…
- Рррр.
Романсов погладил собаку и, дав ей еще раз укусить себя за икру, запахнулся в шубу и, пошатываясь, побрел к своей двери…"
Эми Тан и ее йоркширский терьер Буба Зо.
Уильям Стайрон со своей собакой по кличке Аквинна.
Эдгар Лоуренс Доктороу и Беки.
Робин Кук и Флаффи (кажется это жутко распространенная кличка).
Роберт Пенн Уоррен
Вудхауз и его такса Джед.
Помнится, при помощи стаи бродячих собак дворецкий Дживс, в очередной раз, спас незадачливого Берти Вустера. Ну и что, что молодого Вустера приняли за сумасшедшего. Отмена помолвки того стоит.
